Ничто не предвещало послереволюционного расцвета культуры в разрушенной стране. Представить себе более неблагоприятные условия для этого, чем в России 20-30-х годов невозможно. Разруха. Большая часть образованного населения выехала из страны, репрессирована, находится в подавленном состоянии. Города наполняются малограмотными крестьянами. Связи с культурным миром Европы очень затруднены. Железный занавес. Жесткий гнет цензуры.
Эти обстоятельства в той или иной степени действовали на протяжении всей истории советской власти. И однако именно советский период в жизни страны привел к несомненным художественным достижениям. Никогда в России не было столько звезд мирового уровня –– композиторов, дирижеров, скрипачей, виолончелистов, пианистов, писателей, режиссеров, художников. В стране сформировался широкий круг слушателей, зрителей, читателей –– образованная публика, заполнявшая залы филармоний, театров, библиотек, музеев.
Этот исторический парадокс объясняет профессор Московской консерватории Т. А. Курышева в книге «Музыкальная журналистика и музыкальная критика: учебное пособие»: «… в атмосфере жестких ограничений созидательная художественная энергия, если ей удавалось сохранить себя, особенно сильно аккумулировалась именно в области творчества. Вот почему и средневековье, и советский феодализм оставили нам художественные шедевры».
Удивительный вывод. Оказывается, мы должны быть благодарны репрессивному государству за невиданный расцвет искусства.
А.М. Жаль, что этот принцип не универсальный. У Пол Пота, генерала Франко, Пиночета и Мао Дзедуна с искусством не сложилось. Да и у Гитлера получилось не очень. Одних казней, тюрем и запретов оказалось недостаточно.
Л.Б. В Советском Союзе гигантские средства тратились на культурное строительство. Музыкальные и художественные школы открывались во всех городах и райцентрах. Образование было поставлено на профессиональную основу. Филармонии обслуживали не только города, но и села. Бригады музыкантов ездили по областям и деревням, выступали на заводах и фермах перед работниками.
А.Б. Я и сам в 80-е годы ездил с артистами филармонии по селам. Певицы выходили к публике в концертных платьях, на высоких каблуках и с макияжем на лице. Иногда концерты проходили в коровниках. Доярки с неодобрением разглядывали городских фиф. Но к концу выступления обычно оттаивали и с благодарностью с нами прощались. В репертуаре в основном были классические арии и романсы.
Л.Б. Классический репертуар, благодаря постоянным трансляциям концертов по радио, знали по всей стране. Это был период массового просветительства и всеобщего музыкального образования. Каждая семья считала своим долгом приобщить ребенка к музыке. Даже самые неимущие покупали музыкальные инструменты: скрипки, пианино, баяны.
Классический репертуар, благодаря постоянным трансляциям концертов по радио, знали по всей стране. Это был период массового просветительства и всеобщего музыкального образования.
Читайте также
А.Б. Поэтому я и стал музыкантом. Вскоре после моего рождения маме досталась в наследство довольно крупная сумма денег. Родители посоветовались и решили купить самое необходимое: пианино. Играть на нём было некому. Они рассчитывали на меня.
Л.Б. В большом доме, где я жила, пианино стояло в каждой квартире. В тех случаях, когда играть было некому, внутри инструмента хранили консервы.
А ещё у всех были домашние библиотеки с непременными собраниями сочинений классиков.
А.Б. И по подбору книг мы определяли своих и чужих.
Л.Б. Лозунг «Искусство –– в массы» до конца советской власти действовал неукоснительно. Цензура пристально следила за соблюдением верности традициям XIX века. Только на первый взгляд она заботилась исключительно об идеологической чистоте. В музыке запрещались все эксперименты, способные расшатать классические основы. То есть то, что не соответствовало канонам романтической эстетики. В разные времена джаз, рок, авангард и даже аутентичные исполнения старинной музыки были вне закона.
Общеизвестно, что наше искусство складывалось из официального и неофициального. И конечно, официальное агрессивно навязывалось.
Поворот к традициям искусства XIX века произошел в 30-годы. И не только по личной прихоти вождя. Эта модель мышления идеально соответствовала задачам нового государства –– империи, которая стремилась стать мировой. Она сохранилась до 1991 года.
Бесконечное разнообразие религиозных и национальных укладов жизни народов, населяющих гигантскую страну, необходимо было привести к единству, разноголосицу свести в аккорд. Государству требовались культурные скрепы, которые объединят православных и мусульман, иудеев и католиков, развитый центр и культурные окраины. Именно поэтому была развязана война против фольклора и этнической музыки в ее натуральном виде.
В национальных республиках культивировалась европейская симфоническая музыка. Нередко композиторы из Москвы писали симфонии, оперы и балеты на национальные темы, становясь «соавторами» людей с местными фамилиями.
А.Б. Не только из Москвы. Вот история, которая произошла в Сухуми в середине 60-х. Лет за двадцать до грузино-абхазской войны. Жарким летним днем на рынке появилась жена главного абхазского композитора, увенчанного всеми наградами, в сопровождении группы молодых амбалов и стала скупать в неимоверных количествах мясо, рыбу, птицу, зелень, овощи и все остальное, что необходимо для большого застолья. Это возбудило интерес многочисленных знакомых, которые стали спрашивать, что случилось в семье — радость или горе? По какому случаю пир? Жена маэстро с гордостью поведала, что вечером из Тбилиси приезжает композитор N, (опустим имя крупнейшего грузинского музыканта), чтобы писать симфонию для ее мужа. Такого гостя нужно хорошо встретить.
Новость мгновенно распространилась по городу, и вечером местные меломаны в кофейне обсуждали гастрономические пристрастия грузинского классика. О будущей симфонии не говорили. Понятно, что такой человек плохо не напишет.
Л.Б. При всей специфичности подобной практики советская культура неотделима от культуры России. Вся наша классика мирового значения появилась в течении ХIX столетия –– от Пушкина и Глинки до Чайковского и Достоевского. Культурные достижения вывели безнадежно отставшую от Европы страну в лидеры. С этим был связан подъем национального самосознания.
В конце XIX века широко распространилось представление о «святом» искусстве, о служении ему, о духовной миссии художника. Художник воспринимался как демиург, творец, наделённый божественными чертами. В массовом сознании культура и искусство прочно ассоциировались с XIX веком. «Пушкин –– наше все!» Кстати, отсюда же безусловное доверие россиян к печатному слову.
Новое государство опиралось на марксизм –– науку XIX века и культуру этого периода.
В жизни советского человека искусство играло особую роль. Стихами и музыкой грелись и спасались от голода. В. Шаламов, выйдя из лагеря, отправился к Б. Пастернаку, стихи которого помогли ему выжить в нечеловеческих условиях. Искусство, как и молитва помогает только верующим. Сила молитвы –– не в совершенстве слов, ритмической структуре и прочих формальных признаках, а в энергии веры.
Сакральное отношение к творчеству объединяло все слои общества — от партийной элиты до политических диссидентов. Если еще в 20-е годы большевики хоронили своих соратников под революционные песни и марши, то уже в 30-е годы на похоронах крупных общественных деятелей зазвучали Бетховен, Шопен, Чайковский. Великая музыка приобщала умершего к духовному миру. Классика –– единственная метафора вечности, доступная атеисту.
Музыке поклонялись. В России отнюдь не восторженные романтики, а суровые реалисты-атеисты писали Искусство с большой буквы, а интерес к музыке называли духовными запросами.
Не случайно в 1991 году во время путча по всем каналам телевидения транслировали «Лебединое озеро» Чайковского. Сказочный балет русского классика выступал в роли нетленного символа единства могущественного государства.
Фотография: pexels.com
