«Джейн Эйр», Шарлотта Бронте
Викторианский роман о трудном детстве и его преодолении во всем жанровом богатстве: изобилие подробностей, сюжетных поворотов и колоритных персонажей. Главная героиня, Джейн Эйр, начинает свой путь как нелюбимая теткой Золушка, окруженная издевающимися кузенами. Годы мытарств и испытаний, случайных встреч и мрачных дней приводят ее к какой-никакой гармонии. На смертном одре тетка вымаливает у Джейн прощение, раскаявшись за то, что лишила девочку нормального детства — но у кого оно вообще было нормальным в хорошем викторианском романе?
Джейн Эйр стала одной из самых известных героинь в истории литературы не только как итерация Золушки. Книга Шарлотты Бронте — это еще и история любви, продлившейся годы, несмотря на тысячи препятствий. Образ несчастного мистера Рочестера и его отношений с Джейн Эйр также среди наиболее обсуждаемых читателями и исследователями вот уже на протяжении полутора сотен лет. А способность Джейн прощать выглядит в нашу эпоху прямо-таки библейской.
«Отверженные», Виктор Гюго
Прощения за свои грехи ищут и герои романа Виктора Гюго. Жан Вальжан, бывший каторжник, преображается после встречи с епископом Мириэлем Диньским. Благодаря тому, что тот отнесся к нему по-человечески и простил за мелкую кражу, Вальжан решает ступить на путь истинный и начать собственное дело. Его фабрика по производству стеклянных изделий процветает, и Вальжан под новым именем получает признание — его избирают мэром городка Монтрей.
Вот только такому идеальному пути исправления противостоит инспектор Жавер — человек, одержимый правосудием и желанием раскрыть истинную личину мэра Монтрея. Есть ли место покаянию в человеческом мире? Можно ли сполна искупить свои грехи и как? Такими вопросами задается Виктор Гюго — и его роман читают, ставят в театрах, экранизируют десятилетие за десятилетием.
«Мама и смысл жизни», Ирвин Ялом
Экзистенциальный психотерапевт Ирвин Ялом большинство своих книг написал в одном жанре — заметок о пациентах, напоминающих классические работы врачей далекого прошлого. Но каждая книга Ялома пронизана и автобиографическими мотивами: излечивая чужие души, он лечит и свою, обнажаясь перед читателем даже в большей степени, чем может обнажить переживания героев-пациентов.
И за историями разных людей — бесконечно интересными и, пожалуй, поучительными — проступает центральная история самого Ялома. Его взаимоотношения с матерью. Неспособная понять и оценить сына, не прочитавшая ни одной написанной им страницы, бывшая с ним грубой и порой жестокой, она вызывает у автора сложные эмоции — и вместе с тем он находит в себе силы понять и простить ее спустя годы. Как? Механика прощения показана автором довольно наглядно — и пусть рецепт не может быть универсальным для всех и каждого, он наверняка подскажет дорогу многим читателям.
«Искупление», Иэн Макьюэн
Постмодернистский текст британского мастера Иэна Макьюэна из тех, которые могут огорошить читателя неожиданной и в чем-то пугающей развязкой. В центре этой истории — сестры Сесилия и Брайони, дочери богатого политика, и сын садовника Робби, у которого завязывается роман с Сесилией. Брайони неверно понимает то, что происходит между ее сестрой и Робби, неверно понимает личность юноши и, когда ее кузину Лолу кто-то насилует, дает показания против Робби. Тот оказывается в тюрьме — и Брайони всю жизнь живет с мечтой об искуплении своей вины. Каким окажется это искупление? В этом главная интрига романа — и в этом его главный постмодернистский трюк.
Читайте также
«Бегущий за ветром», Халед Хоссейни
Возможно, самый популярный роман, когда-либо написанный уроженцем Афганистана, был экранизирован спустя несколько лет после выхода — фильм был номинирован на «Золотой глобус». Это, впрочем, такая книга, которая традиционно больше нравится читателям, чем критикам: если первые с удовольствием голосуют за нее как за один из лучших текстов XXI века, то вторые вяло поругивают за излишнюю мелодраматичность и искусственность. Кто прав, рассудит история: роману нет еще и 20 лет, и пока что он продолжает переиздаваться многотысячными тиражами.
Мальчишка Амир, уроженец Кабула, дружит с сыном отцовского слуги Хасаном, и их теплые отношения длятся до тех пор, пока однажды Хасан не становится жертвой насилия. Амир трусит, не вмешивается в происходящее — и расстается с другом на долгие годы. Амир покинул родину после начала войны в Афганистане и вернулся туда лишь спустя десятилетия — в надежде разыскать Хасана и попросить у того прощения. Как и в романе Иэна Макьюэна, покаяние случится, но совсем не так, как того ждал главный герой.
«Нормальные люди», Салли Руни
В полном соответствии с названием, герои этого романа ведут себя как нормальные люди — нормальные в значении «обычные»: ввязываются в отношения, ранят друг друга и бередят эти раны, пытаются быть вместе и лишь делают себе хуже. Вместе с тем они остаются на редкость осознанными и взрослыми, находя силы понять другого и простить за грехи. Грехи в этом романе-мамблкоре, конечно, несопоставимы с масштабами Гюго, Бронте или Макьюэна, скорее это дрязги и недопонимания — однако и жизнь большинства из нас состоит скорее из таких событий, чем из эпических моральных дилемм.
Вероятно, эффект узнавания — ключевой фактор, который сделал историю Марианны и Коннелла (как бумажную, так и телевизионную) одним из немногих «поколенческих» сюжетов для нынешних 25–35-летних. И именно поэтому, из-за эффекта узнавания, реакции на книгу и сериал разделились на стопроцентное приятие и… безразличие.
«Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения», Фредрик Бакман
Шведский писатель Фредрик Бакман — главный поэт старости и тихой провинции в современной литературе. Вслед за романом «Вторая жизнь Уве» о сварливом пожилом мужчине он написал роман о чудаковатой пожилой даме, эдакой престарелой Пеппи Длинныйчулок, — и повторно собрал всеобщие овации. Обе книги Бакмана регулярно попадают во всевозможные списки «уютных», «антистрессовых», «вдохновляющих», разбавляя классику вроде «Дерево растет в Бруклине» и «Жареные зеленые помидоры в кафе „Полустанок“».
За чудаковатостью главной героини, за ее путешествиями в вымышленную страну Просонье и за ее письма, оставленными внучке, скрывается история жизни отнюдь не всегда светлой и безоблачной. Оставшись в Просонье навсегда, она просит 7-летнюю Эльсу передать множество писем разным адресатам — и почти у всех бабушка просит прощения за давние ошибки. Порой — очень и очень горькие.
«Голландский дом», Энн Пэтчетт
Дэнни и Мэйв Конрои провели счастливые детские годы в дивном голландском доме, который их отец купил в 1940-е годы. Однако счастливыми они были сравнительно недолго, особенно для младшего Дэнни, от чьего лица написана эта история: вскоре после переезда в эффектный особняк пропадает их мать, а отец влюбляется в новую женщину. Что случилось с мамой, остается для брата и сестры тайной на долгие годы, и лишь спустя десятилетия после смерти отца и конфликта с мачехой (из-за которого дети были вынуждены навсегда оставить голландский дом) уже немолодые Дэнни и Мэйв узнают правду. Правда оказывается более горькой, чем домысленная ими версия, и обоим предстоит собрать все свои силы, чтобы сделать одно-единственное — простить родную мать.
