«Вторая жизнь Уве», Фредрик Бакман
Пожалуй, еще чуть-чуть — и представлять кому бы то ни было Фредрика Бакмана, а равно пересказывать сюжеты его книг станет моветоном. Шутка ли: Бакман настолько популярен, что его книги, выпущенные на русском в небольшом независимом издательстве, можно увидеть в продаже в супермаркетах и аэропортах. Это самый верный признак массового признания!
Но пока слава шведского автора еще не всенародна, скажем все-таки пару лестных слов о «Второй жизни Уве». Пожилой Уве — сварливый одинокий мужчина, полагающий, будто вокруг него живут исключительно кретины: разговаривать с соседями решительно невозможно, остается только вздыхать и прицокивать. Ничто, кажется, не может переубедить Уве в его ненависти к миру — однако один-единственный случай переворачивает и его жизнь, и отношение к окружающим. Даже в 60 лет оказывается не поздно пересмотреть свои взгляды — и изменить мнение людей о тебе.
«Свет с Востока», Теодор Шумовский
Судьба ученого-арабиста Теодора Шумовского изобиловала тяжелыми ударами: отчисление из университета, доносы, лагеря, ссылка — все это вычеркнуло немало лет из его творческой жизни. Но в любой, даже самой безнадежной ситуации Шумовский видел смысл продолжать бороться (или терпеть, если именно это оказывается наилучшей тактикой). Его душевные силы поддерживало увлечение всей жизни: арабская история, литература и наука. В Озерлаге он по памяти переводил арабскую поэзию, сохраняя строки в голове, а в пересыльной тюрьме создавал импровизированный лагерный университет. В краткий период меж двух заключений Шумовский написал и защитил кандидатскую диссертацию по теме «Три неизвестные лоции Ахмада ибн Маджида».
Жизненной энергии Шумовскому хватило, чтобы выдержать все испытания, не рассыпаться — и начать жизнь заново сильно после сорока лет. Ему было уже 70, когда он попал в больницу с травмой и, лежа прикованным к кровати, понял: еще не поздно осуществить свою мечту о новом русском переводе Корана. И он сделал это, дорабатывая и совершенствуя текст почти до самой смерти в 2012 году, незадолго до своего векового юбилея.
Читайте также
«Сказать жизни „Да!“: психолог в концлагере», Виктор Франкл
Эта книга стала одной из самых продаваемых в России в начале 2022 года, и тому есть весомое объяснение: в трудные времена, когда новости вызывают ужас, а завтрашний день пугает, хочется опереться на опыт человека, пережившего еще более суровые испытания. И Франкл не просто выжил в концлагере: он прожил этот период как исследователь, классифицировав модели поведения разных людей в экстремальных обстоятельствах и описав типовые реакции на смертельную угрозу. Книга вместе с тем у Франкла получилась не сложная и даже не страшная: главные слова, какими ее обычно описывают, — это «вдохновляющая» и «дарящая надежду».
Позже, после войны и Холокоста, Франкл развил свой психологический подход, получивший название «логотерапия». Ключевая идея этого подхода — значимость смысла жизни для человека. Ведь, как показал собственный опыт австрийского психолога, лишь тот, кто видит смысл, находит в себе силы преодолеть тяжелые времена.
«Выбор», Эдит Ева Эгер
Еще одна узница концлагеря и еще один талантливый психолог. Более того, Эдит Ева Эгер — ученица логотерапевта Виктора Франкла, набравшаяся смелости обратиться к нему уже в зрелом возрасте. Ее жизнь в корне менялась несколько раз: первый — когда ее семью отправили в Аушвиц; второй — когда солдат, освободивший лагерь, заметил едва живую Эдит в горе человеческих тел; третий — когда она, бедная и уже немолодая эмигрантка в США, приняла решение обучиться на психолога. Это стало делом ее жизни — точнее, делом второй половины ее жизни.
В своей автобиографической книге (дебютной, написанной на пороге 90-летия!) Эдит Ева Эгер рассказывает о каждом из этих эпизодов в деталях, на собственном примере объясняя читателю, что во всякий момент жизни перед нами есть выбор, как поступить. И то, из каких чувств, из каких ценностей сделан этот выбор, определит всю нашу дальнейшую судьбу. Незаменимое чтение в те времена, когда любое решение кажется неправильным.
Читайте также
Wartime Lies by Louis Begley
Луис Бегли — американский писатель польского происхождения, почти неизвестный российским читателям. Пожалуй, единственный контакт массовой аудитории из России с Бегли — это экранизация его романа «О Шмидте» (2002) с Джеком Николсоном в главной роли. На Западе же он известен прежде всего своим полуавтобиографическим романом, почти исповедью «Ложь войны» — невероятной историей о том, как ложь оказывается спасительной. Скрывая свое еврейское происхождение (внешность это позволяла), мальчишка Мацек и его тетя Таня раз за разом избегают ареста, смерти, отправки в лагерь — и ложь, к которой им приходится прибегать, множится, даря обоим шанс на выживание, какого лишены их соседи. Повзрослевший герой вспоминает об этом с двояким чувством, в котором вины куда больше, чем облегчения.
Из этой книги тоже мог получиться фильм — и можно не сомневаться, что успей проект реализоваться, о Бегли узнали бы по всему свету: роман приглянулся Стэнли Кубрику, а на роль Тани предварительно была утверждена Ума Турман. Проект отправили на полку, когда Кубрик узнал о готовящемся выходе спилберговского «Списка Шиндлера». В 2020 году стало известно, что проектом заинтересовался режиссер Лука Гуаданьино («Назови меня своим именем»), так что, быть может, у «Лжи войны» все впереди.
«Ночевала тучка золотая», Анатолий Приставкин
Притворяющаяся детской книгой, повесть Анатолия Приставкина — глубокая и тяжелая история о том, как человеку удается начать новую жизнь благодаря доброте ближнего. Действие происходит в 1944 году в Чечне: туда приезжают братья Колька и Сашка, выросшие в подмосковном детдоме, чтобы присоединиться к трудовой колонии. Местные жители рассказывают, насколько им страшно, — и Сашка с Колькой вскоре понимают, что именно выступает источником этого страха. Повесть, изданная в годы перестройки, раскрывает механизмы возникновения межнациональной розни и роль отдельных добрых дел в нечеловеческих условиях. И делает это блестяще.
Читайте также
«Средний пол», Джеффри Евгенидис
Хотя формально главный герой этого романа — мужчина-интерсекс Кэл Стефанидис, значительная часть книги посвящена не ему, а его бабушке и дедушке по отцовской линии. В 1922 году они, греки, вынуждены были покинуть родную Смирну — традиционно греческий город в Турции — и обосноваться в США. Главы, повествующие о том, как Лефти и Дездемона отстраивают новую жизнь в незнакомой стране, как их несет вихрь исторических событий, чрезвычайно увлекательны — а мастерство Евгенидиса вплетать рассказ об отдельных судьбах в контекст эпохи достигает толстовской виртуозности.
«Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества», Оливия Лэнг
Журналистка Оливия Лэнг оказывается в одиночестве в огромном Нью-Йорке, и город давит на нее: миллионы людей — и минимум человеческих контактов. Как не впасть в депрессию в бешеном темпе мегаполиса, темпе, мешающем выстраивать горизонтальные связи и заниматься чем-либо, кроме работы? В поисках ответа на этот вопрос Оливия Лэнг обращается к опыту других одиночек из Нью-Йорка, пересказывая истории их жизней через призму «как вывезти одиночество»: Энди Уорхол, Генри Дарджер, Эдвард Хоппер, Клаус Номи — ее герои, предстающие на страницах книги порой в неожиданном свете. Лэнг создает вдохновляющее, трогательное и пространное эссе, которое дает небольшие подсказки, как пережить одиночество, не сойдя с ума, и увидеть надежду на изменение жизни.
Читайте также
«Бруклин», Колм Тойбин
Юная Эйлис бросает тихий ирландский городок и отправляется через Атлантику в Америку, которая отнюдь не встречает ее с распростертыми объятиями. На дворе 1950-е годы, и США переполнены эмигрантами из разных стран — работу найти непросто, а местные жители недружелюбны. Ностальгия тянет Эйлис назад, на Родину, но здравый смысл подсказывает: ее подлинная жизнь здесь, нужно лишь преодолеть тяжелый адаптационный период. Новые отношения также становятся своеобразным испытанием для девушки, и взрослеть приходится скорее, чем она, наверное, рассчитывала. Роман Колма Тойбина известен по блестящей голливудской экранизации, но исходный текст, как водится, богаче на детали и нюансы: для многих эта спокойная, ровная книга будет по-настоящему терапевтичной.
«Пиранези», Сюзанна Кларк
В странном мире живет герой этого романа: бесконечная анфилада старинных залов, море подступает снизу, облака нависают сверху. В циклопическом дворце — никого, кроме самого безымянного героя и таинственного Другого, время от времени появляющегося в дальних залах. Еще есть останки людей, причина смерти которых так же туманна, как и цели Другого. Рассказчик не помнит себя, не знает собственного прошлого и воспринимает дворец как единственную реальность — но так ли это? Читатель сразу догадывается: нет, но, чтобы за ту же догадку зацепился и герой, тому потребуется опора. Опору он находит в дневнике: скрупулезно записывая однотипные, скучные, малоосмысленные события своей жизни, он постепенно восстанавливает и собственную историю.
Память человеческая — крайне избирательна: она стремится поскорее избавиться от тяжелых и неприятных эмоций, превратить разнообразные «настроения» и «чувства» в единое длительное «состояние». Но сам акт письма дает шанс зафиксировать и отрефлексировать произошедшее, а затем — выстроить новую жизнь. Конечно, это далеко не единственный способ расшифровать хитрую притчу Сюзанны Кларк, но точно не самый бессмысленный.
Фотография: pexels.com
