«Кокон», Чжан Юэжань (Китай)
В начале девяностых Ли Цзяци и Чэн Гун, которых родители отослали жить к бабушкам, учились в одном классе и вместе лазали на заброшенную Башню мертвецов. Тогда они еще не знали, что куда больше, чем воспоминания о детстве в мрачном Наньюане, их связывает страшная тайна о прошлом двух семей. Когда-то деды Гуна и Цзяци вместе работали в больнице при мединституте, но «культурная революция» развела их по разные стороны баррикад, чем навсегда изменила жизни обеих семей. Встретившись спустя 25 лет после вынужденного расставания, герои по крупицам собирают прошлое нескольких поколений и пытаются продраться сквозь прочный кокон из тайн, окутавший их настолько плотно, что из-под него они так и не сумели разглядеть своего жизненного пути.
Как ни странно, этот азиатский роман вряд ли покажется чем-то диковинным: девяностые в Китае мало чем отличались от наших, да и Чжан Юэжань сосредоточена не столько на быте героев, сколько на их внутреннем мире. Так что российского читателя «Кокон» покоряет не экзотикой, а мрачной атмосферой семейных тайн и нависшей над героями безысходностью.
«Стамбульский бастард», Элиф Шафак (Турция)
Турчанка Асия и американка Эми вполне могли бы прожить свои жизни, никогда не встретившись, ведь между ними тысячи километров и абсолютно ничего общего. Но поиски корней приводят Эми в Стамбул, где юная Асия и ее многочисленные тетушки с радостью делят с иностранкой стол и кров, а заодно помогают разобраться со сложными вопросами семейной истории и национальной идентичности при помощи парочки джиннов и пушистого котика.
Задумав рассказать молодым читателям об отрицаемом турками геноциде армян, Элиф Шафак написала прозаический гимн стамбульским женщинам.
Дождь похож на горе. Ты изо всех сил стараешься уберечься, но, когда оказывается, что усилия тщетны, перестаешь считать капли и всецело отдаешься обрушившемуся на тебя бурному потоку.
Читайте также
«Мисс Бирма», Чармен Крейг (Бирма)
Бабушка Чармен Крейг — представительница малого бирманского народа каренов, веками подвергавшегося геноциду. Дедушка — индийский иудей. Мать — дважды победительница конкурса красоты. В 1963 году она примкнула к сопротивлению и два года спустя, после смерти супруга, возглавила Каренскую национально-освободительную армию. С такой необычной семейной историей было бы странно, если бы для своего дебютного романа писательница выбрала какой-то другой сюжет, а не тот, что жизнь сама вложила ей в руки.
«Мисс Бирма» — классическая семейная сага, рассказывающая о том, какие демоны терзали семейство Бенсон, пока их родина пыталась оправиться от кошмара, накрывшего ее в момент получения независимости. Но прежде всего это возможность познакомиться с историей далекой Бирмы/Мьянмы, утопающей в гражданской войне уже больше семидесяти лет.
The House of Spirits, Isabel Allende (Чили)
Писательница Исабель Альенде — племянница президента Чили Сальвадора Альенде, погибшего в 1973 году во время военного переворота под предводительством Аугусто Пиночета. Ее дебютный роман «Дом духов» — не только семейная сага о нескольких поколениях Труэба, но и попытка художественного осмысления событий 1970-х через призму латиноамериканского магического реализма. Один из основных героев и рассказчиков в этом романе — будущий плантатор и сенатор Эстебан Труэба. Пока он в шахте зарабатывает на безбедную семейную жизнь, его зеленоволосая красавица Роза дель Валье умирает, и Эстебан женится на ее младшей сестре Кларе — девушке, болтающей с призраками и владеющей телекинезом.
Только ленивый не сравнивал «Дом духов» с произведениями Габриэля Гарсиа Маркеса о Макондо, и, действительно, чилийские «Сто лет одиночества» — самое точное и исчерпывающее описание этого романа, какое только можно придумать.
Возможно, она боялась, что эта грандиозная любовь, которая выдержала столько испытаний, не сможет пережить самое ужасное: совместную жизнь.
Читайте также
«Женщина — не мужчина», Итаф Рам (Палестина, США)
Большая часть событий разворачивается в нью-йоркском Бруклине, однако главные герои — палестинские мусульмане, предпочитающие жить большой семьей из нескольких поколений в одной квартире. В романе три сюжетные линии, каждая из которых посвящена одной из женщин семьи Раад: мудрой Фариде, ее сломленной невестке Исре и смелой внучке Дейи. На троих у них один жизненный сценарий, однако реализуется он в итоге совершенно по-разному.
Описывая, как патриархат танком проходится по мечтам девушек, Итаф Рам не забывает упомянуть о том, каково в рамках сложившейся системы живется и мусульманским мужчинам. Это выгодно отличает роман от других похожих произведений, герои которых, как правило, окрашены строго в черно-белые тона.
«Бог мелочей», Арундати Рой (Индия)
Семилетние Эста и Рахель — двуяйцевые близнецы, с которыми Арундати Рой знакомит читателя накануне их «последнего лета детства». Вместе с матерью, дядей и двумя бабушками, родной и двоюродной, они ждут, когда к ним в Айеменем приедет погостить светлокожая Софи-молль и ее мать Маргарет-кочамма — оставленные в Лондоне дочь и бывшая жена дяди Чакко. Над семьей уже нависла беда, и знойный майский воздух наполнен предчувствием, но все слишком поглощены подготовкой к предстоящей встрече, чтобы это заметить. Совсем скоро тонкая нить, связывающая семью, порвется, а герои разлетятся в разные стороны, как соскользнувшие с лески бусины.
В своем дебютном романе Арундати Рой вывернула наизнанку главный штамп болливудского кино: в этой истории герои не находят новых родственников, а теряют старых. Вместо песен и плясок — ужасы кастовой системы и бытовой сексизм. Вместо сказочного хэппи-энда — болезненное расставание и потерянная близость. Поэтичный язык и тягучее повествование «Бога мелочей» не только не сглаживают трагического содержания, а наоборот, делают его еще острее.
Странно, что иногда память о смерти живет намного дольше, чем память о жизни которую она оборвала.
Читайте также
«Флоренс Адлер плавает вечно», Рэйчел Бинленд (США)
Каждый член семейства Адлеров шел навстречу своей американской мечте, пока на его пути не встала нечаянная беда. Младшая дочь, умница и красавица Флоренс, готовилась переплыть Ла-Манш, но утонула у берегов родного Атлантик-Сити. В это время Фанни, старшая дочь Эстер и Джозефа Адлер, год назад потерявшая новорожденного сына, снова лежит в больнице для сохранения беременности. Боясь, что вести о смерти сестры негативно скажутся на ее состоянии, Эстер принимает решение молчать о случившемся с Флоренс до той поры, пока малыш не появится на свет.
Действие разворачивается в 1934 году. Адлеры — американские евреи, пусть и не ортодоксальные, но еще соблюдающие основные религиозные правила. И помимо стандартного для семейного романа набора со скелетом в каждом шкафу, под обложкой романа скрывается еще и разговор на такую сложную тему, как равнодушие представителей Американского еврейского комитета к своим австрийским и немецким собратьям, на тот момент уже столкнувшимся с дискриминацией и надеющимся найти спасение за океаном.
«Завещание», Нина Вяха (Финляндия)
Тойми — финские фермеры, живущие в Торнедалене, недалеко от границы со Швецией. За почти тридцать пять лет брака Сири и Пентти произвели на свет четырнадцать детей, двое из которых умерли задолго до того, как пришла пора надевать школьную форму. Накануне Рождества 1981 года младшие представители семейства Тойми съезжаются в отчий дом, чтобы вместе провести праздники, но произошедший несчастный случай уничтожает праздничное настроение и подталкивает старших детей уговорить Сири подать на развод и съехать от эмоционально отстраненного Пентти, который с годами становится все ожесточеннее.
С увлеченностью исследователя Нина Вяха препарирует одну семью, чтобы поговорить с читателем об условности понятия «норма» и о том, насколько по-разному одно и то же окружение может повлиять на становление характера детей. Семейная драма в «Завещании» периодически превращается то в остросюжетный детектив, то в психологический триллер, но потом неизменно возвращается к задушевному разговору о человеческих судьбах.
Если сделать вид, что ничего не было, что никто ничего не видел и не слышал — можно ли тогда стереть случившееся из своего сознания, из мира, из истории мира?
Читайте также
«Акулы во дни спасателей», Каваи Стронг Уошберн (США, Гавайи)
Гавайское семейство Флоренсов было сплоченным и дружным ровно до того момента, пока маленький Ноа не упал с борта судна в океан. От верной смерти мальчика спасли акулы, и ставшие свидетелями такого чуда Флоренсы-старшие уверились, что Ноа — избранный и явился на эту землю, чтобы вернуть островам былое благополучие. Сосредоточив все внимание на младшем сыне, родители умудрились породить огромное количество комплексов в других детях — старшем сыне Дине и дочери Кауи. Да и сам чудо-мальчик Ноа оказался вовсе не рад необходимости постоянно соответствовать чужим ожиданиям.
На примере своих героев Каваи Стронг Уошберн убедительно демонстрирует, что детские обиды и комплексы — плодородная почва для взращивания крупных психологических проблем, способных пустить под откос жизнь любого взрослого. Мы же все знаем, что если в детстве у тебя не было велосипеда, а теперь есть «бентли», то все равно в детстве у тебя не было велосипеда.
The Friendly Ones, Philip Hensher (Бангладеш, Великобритания)
«Дружелюбные» — масштабная история сразу о двух семьях, живущих по соседству. Герои этого романа — приехавшие в Великобританию из Бангладеш Шарифуллы и представители английского среднего класса Спинстеры. Первые изо всех сил стараются быть как можно более милыми и неконфликтными, побыстрее ассимилироваться в европейское общество и при этом не утратить свои корни. Вторые озабочены типичными классовыми проблемами и все больше отдаляются друг от друга, не осознавая, как хрупка и быстротечна человеческая жизнь.
Двуличность в поведении британцев по отношению к мигрантам с Востока писатель сравнивает с поведением «дружелюбных» в 1970-е в Бангладеш: представители вооруженного формирования, жаждущие воссоединения с Пакистаном, только назывались доброжелательно, а на самом деле как фанатичные исламисты обходились со сторонниками государственной независимости жестоко. Несложно догадаться, на чьей стороне в этом произведении находятся авторские симпатии, но все-таки Хеншер не выходит за рамки семейного романа и ни на минуту не превращает его в банальную злую сатиру о кризисе европейских ценностей.
Фотография: pexels.com
