Как писала журналистка Гейл Шихи, вдохновлявшаяся Левинсоном и Эриксоном, «обычно в этом возрасте появляется ощущение, что жизнь, которую мы налаживали с двадцати лет, разваливается, […] и на пороге тридцатилетия мы начинаем понимать, что не все препятствия можно преодолеть с помощью энергии и интеллекта». Эти чувства, а также пути преодоления кризиса неплохо описаны в художественной литературе — рассказываем о 10 наиболее ярких романах, которые можно послушать в Storyport.
«Hi-Fi», Ник Хорнби
35-летний Роб вспоминает всех девушек, бросивших его. Для некоторых могло бы стать новостью, что они с Робом вообще встречались. Для других — что он сам о них помнит. Траектории их жизней расходились долгие годы и продолжают расходиться теперь: бывшие выходят замуж, заводят детей, строят потрясающие карьеры. У Роба же много лет ничего не меняется: он продает пластинки, кассеты и компакт-диски в небольшом магазинчике, болтает и болтается с коллегами-снобами, ходит на концерты никому не известных групп-которые-непременно-станут-звездами. А еще составляет бесконечные списки: пять лучших пост-панк-альбомов, пять лучших фильмов с Сильвестром Сталлоне, пять лучших бывших.
В романе «Hi-Fi» словно бы ничего и не происходит, только рассказчик все брызжет ядом и сожалеет об уходящей молодости. Однако яд его не слишком токсичен, сожаления не очень уж остры, да и вообще все его чувства малость притуплены, не чета тем, что были в 20 лет. Герой, конечно, совершает пару-тройку умеренно масштабных глупостей, но к финалу книги подбирается слегка преображенным — или, как минимум, принявшим те изменения, что произошли с ним после 30.
«Центр тяжести», Алексей Поляринов
По Левинсону и Шихи, порог тридцатилетия — время расставания с иллюзиями и мечтами. Да, что-то уже не удастся реализовать — важно признать это, чтобы сделать хоть что-то из того, что еще можно успеть. Герои Алексея Поляринова с мечтами и иллюзиями расстаются по-разному: кто-то неохотно, кто-то помимо собственной воли, а кто-то цинично и вопреки своему внутреннему состоянию. Этот многослойный, полифоничный роман вписывает сразу несколько кризисов, через которые проходят персонажи, в социальный контекст: действие разворачивается в альтернативной России наших дней, и политико-экономические обстоятельства нередко диктуют героям принимаемые ими решения.
В конечном счете проблематика «Центра тяжести» сводится к вечному, толстовскому еще конфликту: «Хозяева ли мы своей судьбы или течение времени унесет нас, куда ему вздумается?» Ответ, конечно же, неоднозначный, и давать его придется не только в 28–30 лет, но и в каждый день взрослой жизни.
Читайте также
7 главных трендов современной российской литературы: от исторического романа до магического реализма
«Моя борьба. Прощание», Карл Уве Кнаусгор
Нередко переход, который приходится совершать в 30 лет, связан с окончательной сепарацией от родителей: она может быть вызвана переездом, браком, погружением в карьеру, осознанием «невсемогущественности» старших. Или — что тоже не редкость — смертью матери или отца, как у Карла Уве Кнаусгора в его монументальном автофикшене. Отношения с отцом, мягко говоря, не были у 30-с-чем-то-летнего писателя безоблачными, и он отправляется в исследовании собственных чувств и переживаний на самое дно, возвращается в глубокую древность, детство и подростковый период, чтобы прочувствовать, как взаимодействие с тираничным отцом сделало Карла Уве Карлом Уве.
Местами эти воспоминания могут причинить почти физическую боль, и откровения автора напоминают исповедь грешника на Страшном суде — причем грешник этот даже не надеется на место в раю, ему бы только выговориться, познать себя в финальном нарративе. Немудрено, что от Кнаусгора после выхода книги — всего лишь первой из шести! — отвернулись буквально все живые родственники. Нам, читателям, быть может, и жаль их задетых чувств, жаль и самого писателя — но, черт возьми, этот текст определенно делает наш мир лучше.
«И это взойдет», Анна Бабяшкина
Ландшафтный дизайнер Флора получает заказ мечты — оформить сад на роскошной вилле. Но встреча с хозяином оборачивается для героини трагедией: коварный лендлорд запирает ее в особняке за высоким забором, превращая в рабыню. Из этой завязки вырастает история в духе «Рассказа о семи повешенных» Леонида Андреева или «Моста короля Людовика Святого» Торнтона Уайлдера: героине предстоит понять, как же на случившееся отреагировать и как это случившееся прожить. По сюжету, Флора немного старше тридцати, но возрастные кризисы все же не всегда жестко зафиксированы во времени: кто-то попадает в них чуть раньше, кто-то — позже. Важно, какой выход из кризиса удастся найти: Флора находит свой, и ее рецепт применим для многих 30-летних.
Писательница, переводчица и издательница Анна Бабяшкина создает изящную метафору той трансформации, через которую проходит человек на пороге среднего возраста: чем-то ради дальнейшей жизни предстоит пожертвовать, от каких-то планов отказаться, что-то — потерять. Но, так или иначе, все это еще далеко не конец пути.
Читайте также
«Одинокий город», Оливия Лэнг
Еще одно произведение в жанре автофикшен — но чуть меньше «про себя», чем «Моя борьба» Кнаусгора, и куда больше «про других». Писательница и журналистка Оливия Лэнг в начале четвертого десятка оказывается в одиночестве в незнакомом мегаполисе — Нью-Йорке — и учится жить с этим чувством, изучая биографии знаменитых ньюйоркцев. Неспроста ведь художник Эдвард Хоппер посвятил одиночеству все свое творчество! Как город влияет на отчуждение от окружающих? На неспособность и нежелание найти себе пару?
Лэнг прослеживает истоки одиночества каждого из своих героев и выявляет, как это чувство повлияло на их творчество, — на выходе получилась трудноопределимая по жанру, но на одном дыхании читающаяся книга не о знаменитостях, а о каждом из нас.
«Глотнуть воздуха», Джордж Оруэлл
Какой кризис 30 лет без ностальгии, без желания хоть на денек вернуться в прошлое? Герой романа Джорджа Оруэлла — да, у автора «1984» и «Скотного двора» есть другие книги! — несколько старше, но проживает именно такое состояние: он буквально возвращается в родной городок, только вот на милой улице в три дома уже далеко не все ему знакомо. Напротив, изменения, как ему кажется, произошли исключительно к худшему — да и мир катится в тартарары. Написанная в 1939 году, книга Оруэлла оказалась во многом пророческой, однако интересна она не этим, а обнажением той механики, которая побуждает нас сетовать, будто раньше трава была зеленее.
Читайте также
Crossing to Safety, Wallace Stegner
Как отмечали Левинсон, Шихи и другие исследователи возрастных кризисов, «переход тридцатилетия» очень часто связан с переосмыслением дружбы. Со многими людьми в этот период мы расстаемся, потому что осознаем: отношения изжили себя, дорожки разошлись, он/она связали жизнь с неприятным нам человеком, под личиной дружбы все это время скрывались зависть, обида или желание самоутвердиться — нужное подчеркнуть.
Американский писатель Уоллес Стегнер в своем последнем романе исследует феномен дружбы через годы. Что может заставить две семьи сохранять и развивать отношения десятилетиями? Как изменения в наших жизнях влияют на связи с дорогими людьми? Что вообще такое дружба? Как подобает пулитцеровскому лауреату, Стегнер прослеживает судьбы своих героев на фоне исторических событий, начиная с 1937 года и до смерти одного из персонажей, — вплетая в роман множество побочных линий и тем.
«Минуты будничного счастья», Франческо Пикколо
Зарисовки и наблюдения итальянского писателя Франческо Пикколо легко нашли бы место в ленте социальных сетей. Он выуживает из житейского болота вещи, которые оказываются неожиданно полезными для нашего душевного равновесия: говоря словами коучей из социальных сетей, «развивают в нас осознанность». Это может быть описание путешествия бутылки вина, которую главный герой однажды подарил приятелю, а тот — другому, а третий — четвертому, пока энный не вернул ее главному герою, также в качестве дружеского презента. Это могут быть размышления о нелюбви к очередям и тщетных попытках их избежать или о неистребимой связи между прочитанной книгой и обстоятельствами ее прочтения — главное, что это всегда будут маленькие моменты, за которые мы на самом деле обожаем жизнь, порой не чувствуя того.
Не то подтверждая собственную фамилию, не то опровергая ее значение (piccolo — по-итальянски «маленький»), Франческо Пикколо обнаруживает смысл в ничтожных деталях и событиях, и это по-настоящему терапевтично для тех, кто переживает расставание с юностью: прекрасным может быть не только грандиозное, великое, самое-самое. Тридцатилетие — время принять этот факт и умерить пыл.
Читайте также
«Женщина в песках», Кобо Абэ
Интернет завален мемами о том, что настоящая взрослая жизнь — это беспрерывный поток малоинтересных, но почему-то важных дел: собрать какие-нибудь бумажки, починить какой-нибудь кран, заполнить какую-нибудь таблицу, с кем-то созвониться-списаться-поругаться. Если вам кажется, что вас вот-вот этой лавиной накроет и что дальше будет только хуже, великий роман Кобо Абэ нужен именно вам.
Метафоричная история о загадочном месте, где беспрестанный ветер погребает в песчаной пыли всякого, кто бросает сопротивляться, парадоксальным образом не трагична и не безнадежна. Даже в невозможных обстоятельствах, даже внутри этого кошмарного потока можно остаться человеком, можно успеть прожить минутки и часы будничного счастья — и сам процесс борьбы может послужить для этого счастья источником.
«Американха», Чимаманда Нгози Адичи
Роман американо-нигерийской писательницы Чимаманды Нгози Адичи настолько масштабен, что вобрал в себя, кажется, весь спектр возможных тем: взросление и родительские травмы, эмиграция и попытки найти себя, гендерные стереотипы и влияние мировой истории на обычного человека. Это роднит его с такими шедеврами, как «Рассечение Стоуна» Абрахама Вергезе и «Поправки» Джонатана Франзена, — всякий читатель, независимо от пола, возраста и национальности, может нырнуть в эту книгу в поисках ответа на свои вопросы.
Главное, роман помогает разобраться, как создать внутренний стержень, который позволит пережить кризис 30-летия с наименьшими потерями — совсем без потерь здесь никак не обойтись. Именно этой работой во многом заняты герои книги — переехавшая в США Ифемелу и вернувшийся в Нигерию Обинзе. Внешние обстоятельства не ломают их, и разные пути, избранные ими, в равной степени неидеальны — впрочем, ничего идеального в жизни вообще не бывает, и это тоже важно понять.
Фотография: pexels.com
