«Петербург», Андрей Белый
«Петербург» — один из самых сложных модернистских текстов ХХ века. Владимир Набоков ставил эту книгу в ряд с «Улиссом» Джойса. Роман написан ритмизованной прозой, автором используются разные поэтические метры и тропы. Здесь важны звукопись (например, повторяемое в романе «П» в итоге ведет к взрыву бомбы), масса отсылок к текстам классиков, теософский подтекст и многое, многое другое.
Сюжет нелинеен, складывается из большого числа, казалось бы, необязательных, но звучных диалогов и лирических отступлений. В центре повествования — первая русская революция и незадачливая террористическая ячейка, требующая от главного героя Николая Аполлоновича Аблеухова, сына высокого сановника Аполлона Аполлоновича, исполнить свое обещание и взорвать отца. Николай Аполлонович, с одной стороны, отца ненавидит, а с другой — несильно торопится приводить план в действие, разъезжая в раздумьях по Петербургу (который, к слову сказать, становится отдельным персонажем).
Весь Петербург — бесконечность проспекта, возведенного в энную степень. За Петербургом же — ничего нет.
«Тихий Дон», Михаил Шолохов
Даже если вы не читали роман-эпопею «Тихий Дон», то наверняка слышали едкие разговоры о том, сам ли Шолохов написал эту книгу (в одном из интервью автор замечал, что начал работать над первой частью, когда ему было чуть больше 20 лет). Впрочем, авторство давно доказано, но до сих пор находятся желающие поспорить. Почему? Наверное, потому, что роман действительно великий. И трудно поверить, что один человек смог его написать.
Еще при жизни Шолохова критики отмечали умение автора работать с деталями и, конечно, его язык. Он невероятно красив и напевен, и вобрал в себя лучшее из донского говора. Именно за «Тихий Дон» в 1965 году Шолохову присудили Нобелевскую премию с формулировкой «за художественную силу и цельность произведения о донском казачестве в переломное для России время». Как и положено эпопее, книга рассказывает о нескольких персонажах, чьи судьбы перемалывают жернова времени (Первая мировая, революция, Гражданская война). Связующим звеном в романе становится Дон — все самые важные сцены происходят именно там.
Не лазоревым алым цветом, а собачьей бесилой, дурнопьяном придорожным цветет поздняя бабья любовь.
Читайте также
«Мы», Евгений Замятин
А вы знали, что антиутопический роман Евгения Замятина «Мы» оказал сильнейшее влияние не только на русскую, но и на мировую литературу? Неизвестно, появились бы «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, «1984» Джорджа Оруэлла и ряд других сочинений, не будь этой книги. В «Мы» описано «просветленное» общество будущего, Единое Государство всеобщего равенства, в котором у граждан нет имен — они гордо носят порядковые номера, нет личной жизни — стены домов прозрачны, нет чувств — для соития выдаются розовые талоны. Управляет идиллией Благодетель.
О происходящем нам рассказывает главный герой — Д-503, математик и строитель ИНТЕГРАЛА, космического корабля, призванного разнести счастье Единого Государства по другим планетам. Но в какой-то момент Д-503 встречает революционерку I-330. Она открывает герою новый мир, заставляя его выйти за окружающую город-государство Зеленую Стену. Более того, Д-503 вдруг обнаруживает в себе чувства к этой непонятной девушке. Финал, как вы понимаете, вполне себе антиутопический.
Секундная скорость языка всегда должна быть немного меньше секундной скорости мысли, а уже никак не наоборот.
«Дар», Владимир Набоков
Метароман «Дар» считается последней русскоязычной книгой Владимира Набокова и вершиной первого периода его творчества. Во многом автобиографичный текст посвящен поискам своего места в литературе. Главный герой, русский эмигрант Федор Годунов-Чердынцев, живя в Берлине, зарабатывает уроками, но увлечен творчеством. Вначале он пишет стихи, потом создает документальное исследование об отце-энтомологе, позже — монографию о Николае Чернышевском.
Постепенно Чердынцев приходит к мысли о большой прозе. Также герой встречает девушку, в которую влюбляется. Послушать эту книгу стоит еще и потому, что Набоков, продолжая размышлять о судьбах русских литераторов, сводит в романе многие важные для себя темы: настоящий дар и его загадку, идею бессмертия и способы его достижения.
В звуках готовившегося на кухне обеда был неприятный упрек, а перспектива умывания и бритья казалась столь же близкой и невозможной, как перспектива у мастеров раннего средневековья.
Читайте также
«Доктор Живаго», Борис Пастернак
За роман «Доктор Живаго», напечатанный за рубежом, в 1958 году Бориса Пастернака удостоили Нобелевской премии. Из-за возникшей на родине травли писатель практически сразу отказался от награды. В России роман был запрещен из-за неоднозначного взгляда автора на революцию. Официально у нас в стране его опубликовали лишь в конце 1980-х.
Сюжет книги охватывает огромный период времени, от начала 1900-х годов до Великой Отечественной войны. Через жизнь своего героя, доктора и поэта Юрия Живаго, Пастернак показывает мытарства и судьбы русской интеллигенции. Также писатель размышляет о русской истории, революции, жизни, смерти и многом другом.
Я не люблю правых, не падавших, не оступавшихся. Их добродетель мертва и малоценна. Красота жизни не открывалась им.
«Котлован», Андрей Платонов
Проза Андрея Платонова гениальна хотя бы потому, что ее стиль (особый сплав новояза и литературного языка) единственный в своем роде. И «Котлован» — важное тому подтверждение. Одни называют эту повесть сатирой на советские пятилетки, другие — философской притчей, третьи — антиутопией.
Рабочий Вощев нанимается землекопом на строительство «общепролетарского дома»: не составляет труда догадаться, что имеет в виду писатель. Но дальше котлована дело не идет, потому как вокруг разруха и несчастье. Рабочие угрюмы и лишены энтузиазма. Даже девочка, прикормленная строителями, умирает. Повествование гротескно, но даже в этом странном мире крепка связь с реалиями сталинской эпохи.
Я мог выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшилась бы производительность.
Читайте также
«Мастер и Маргарита», Михаил Булгаков
Пожалуй, «Мастер и Маргарита» — самый известный и цитируемый текст Михаила Булгакова. «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!», «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус. И еще считаю долгом предупредить, что кот — древнее и неприкосновенное животное» и так далее. Сколько читателей ходило и ходит посмотреть на нехорошую квартиру, в которой якобы проживал Воланд (сатана, явившийся вместе со своими прихвостнями в Москву 1930-х годов).
Кто-то больше всего любит смешные «московские» главы, в которых Воланд наказывает столичных обывателей за жадность и скудоумие. Но истинная цель его пребывания в Москве — отыскать автора романа с евангельским сюжетом и влюбленную в него женщину, которую на одну ночь он сделает ведьмой и пригласит стать хозяйкой на собственном балу. Другие же отдают предпочтение притчевой истории про Иешуа и Понтия Пилата.
Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!
«Горячий снег», Юрий Бондарев
Среди книг о Великой Отечественной войне трудно выбрать всего одну. Но роман Юрия Бондарева «Горячий снег» хорош по многим причинам. Во-первых, это так называемая лейтенантская проза (книги написаны писателями-очевидцами, вернувшимися с фронта в звании младших офицеров). Во-вторых, в основе сюжета лежат реальные события, оборона Сталинграда 1942 года. В-третьих, повествование по-настоящему эпическое, Бондарев умеет талантливо и точно описывать батальные сцены, соединять личные истории (перед нами два непохожих лейтенанта, Дроздовский и Кузнецов) и размышления командующих о бое (линия генерала Бессонова и полковника Веснина). Ну и, в-четвертых, роман написан настолько хорошо, что веришь каждому слову.
Бессонов давно усвоил, что на войне лишние слова — это пыль, заволакивающая порой истинное положение вещей.
Читайте также
«Архипелаг ГУЛАГ», Александр Солженицын
Монументальная книга о репрессиях в Советском Союзе. Повествование охватывает период с 1918 по 1956 год — от создания лагерей до еврейских «посадок» и сроков по «делу врачей». Из книги мы узнаем, как и за что арестовывали людей в советское время, какие дела «шили» и зачем, а также выясним, каким образом государство использовало труд простых заключенных и интеллигентов: последним было суждено жить и работать на благо отечества в «шарашках». В основе романа не только личный опыт автора (Солженицын провел в лагерях 8 лет), но и документальные воспоминания более 200 человек. Аудиокнигу читает сам писатель.
Великая ли мы нация, мы должны доказать не огромностью территории, не числом подопечных народов, но величием поступков.
«Generation „П“», Виктор Пелевин
Можно как угодно относиться к позднему Пелевину, но его постмодернистская книга «Generation „П“» стала библией для людей, взрослевших и мужавших в девяностые, когда экономическая разруха и мечты о красивой жизни сплелись воедино. Как вы уже догадались, речь идет о поколении, которое выбрало «Пепси».
Главный герой Вавилен Татарский устраивается на работу «в рекламу» и тут же обнаруживает у себя способность создавать отличные слоганы. Постепенно из копирайтера он превращается в «криэйтора», затем попадает на телевидение, где становится творцом новой реальности. Попутно Вавилен задумывается о «вечном» и в итоге даже делается земным богом.
Антирусский заговор, безусловно, существует — проблема только в том, что в нем участвует все взрослое население России.
