Кратчайшая дорога к славе
Вы удивитесь, но в основном Ганс Христиан Андерсен (1805–1875) писал стихи, романы и пьесы. В 1842 году его «Мулат», поставленный на сцене шведского Лунда, сорвал бешеные овации, а местные студенты пели под окнами своего кумира серенаду. И так его растрогали, что писатель пообещал никогда не забывать этих славных молодых людей, впервые порадовавших его сердце, даже если прославится. Кстати, слово свое Андерсен сдержал и вспомнил о студентах в «Сказке моей жизни» (1846–1855), автобиографии, созданной им в пору успеха и творческого расцвета.
Впрочем, он пробовал писать комедии и трагедии (почти все они оказались провальными), не избегал и водевилей. Что поделать, тогда драматургам платили за каждые пятнадцать минут сценического времени. Вообще Андерсен искренне и долго верил в то, что его настоящее призвание — театр. И прежде чем взяться за сочинительство, пробовал себя в пении (но ломающийся голос сделал оперную карьеру невозможной), пытался декламировать и даже занимался балетом. Однако нигде не преуспел.
Идея о том, что театр — кратчайшая дорога к славе, появилась у него еще в юности. Но, спросите вы, откуда такие мысли взялись у сына безграмотной прачки и обычного башмачника из Оденсе? Судя по воспоминаниям самого писателя и статьям о нем, семья его хоть и казалась типичной, таковой все же не была. Андерсен рос чувствительным и нервным ребенком. Несмотря на нравы, царившие в то время, и жесткий подход к детскому воспитанию, родители не поощряли насилия. Например, мальчика забрали из школы, когда учительница для острастки ударила его.
Впрочем, он пробовал писать комедии и трагедии (почти все они оказались провальными), не избегал и водевилей. Что поделать, тогда драматургам платили за каждые пятнадцать минут сценического времени.
Читайте также
Отец, хоть и делал башмаки, увлекался модными идеями своего века, любил книги, часто читал их вслух жене и ребенку, дома мастерил все от мебели до игрушек (и даже сделал тот самый кукольный театр, о котором можно узнать из любой статьи про Андерсена). Мальчик, часто предоставленный сам себе, разыгрывал сценки и придумывал куклам наряды. А когда отец умер (восхитившись Наполеоном, башмачник к общему недоумению соседей записался в армию, и хоть домой вернулся быстро, походная жизнь подкосила его здоровье), четырнадцатилетний Ганс собрал свой маленький театр и отправился в Копенгаген, где попытался поступить на сцену.
Комета и другие истории
Удивительно, что мать его отпустила. Как позже предполагал писатель, она, видимо, решила, что, столкнувшись с первыми неудачами, сын быстро вернется. Но юноша твердо верил в то, что ему суждено прославиться.
К слову сказать, перед тем как принять решение, мать посоветовалась со знакомой знахаркой, и та кратко ответила: «Ваш сын сделается великим человеком, в его честь будет иллюминация в Оденсе». И, представляете, в итоге это милое, но совершенно невежественное пророчество сбылось.
Однако прежде чем вернуться к трудностям, которые пришлось пережить писателю на пути к славе, стоит поговорить о сказках.
Почти в каждой статье, посвященной творчеству Андерсена, можно встретить идиллический пассаж о том, как отец читал маленькому Гансу Христиану «Тысячу и одну ночь». Якобы именно собрание арабских новелл повлияло на мальчика и в итоге привело его к сочинению знаменитых сказок. Это не совсем верно. Отец читал вслух разные книги, в том числе и исторические. А вот мать, скучавшая и не понимавшая такого времяпрепровождения, рассказывала маленькому сыну разные небылицы.
В 1811 году, когда мимо Земли пролетала комета, мать, пребывая в мистическом ужасе, вспомнила все самые жуткие истории и тут же пересказала их сыну. На мальчика эти рассказы произвели серьезное впечатление, и он стал ждать светопреставления.
Позже, оставаясь внимательным и тонкочувствующим человеком, Андерсен черпал сюжеты отовсюду. Многие прорастали из детства и юности. Так, поцелуй «Ледяной девы» (из одноименной сказки) связан со смертью отца. В ночь, когда он умер, мать сказала, что его забрала Ледяная дева, и мальчик вдруг вспомнил, как и сам отец, увидев на окне морозный узор, похожий на женскую голову, заметил: «За мной, что ли, пришла?» Позже посаженные бабушкой на могиле отца розы превратились в странный садик из «Снежной королевы». В «Гадком утенке» Андерсен описал свою жизни, а в сказке «История одной матери» — печальную и безуспешную борьбу со Смертью, знакомую ему с детства.
Однако главным источником впечатлений стали странствия и новые знакомства.
В 1833 году, подарив королю Дании цикл стихов, молодой писатель получил денежное пособие, которое потратил на первое большое путешествие по Евр
Читайте также
В 1833 году, подарив королю Дании цикл стихов, молодой писатель получил денежное пособие, которое потратил на первое большое путешествие по Европе. Он побывал в Риме (где встретил скульптора Бертеля Торвальдсена, с которым позже подружился), Париже (тут он познакомился с Генрихом Гейне), Швеции и Италии. И поскольку доходы Андерсена постепенно делались более или менее регулярными, таковыми становились и его поездки.
Около десяти лет (с перерывами) писатель провел вне Дании. Он с удовольствием жил при небольших королевских дворах и в богатых домах, где встречал многих известных людей. Натерпевшись за годы лишений и насмешек, писатель обожал находиться в кругу знатных и знаменитых людей, которые ценили его мнение. Почти о каждом странствии Андерсен писал книгу («Базар поэта», «По Швеции», «В Испании», «Визит в Португалию»), в которой делился своими мыслями и впечатлениями.
Сочинения эти малозначительны, однако интересны тем, что в них он записывал и сказки, которые потом публиковал в отдельных сборниках. Но бывало, сюжеты рождались и сами по себе. Например, во время путешествия на пароходе в итальянский город Ливорно у Андерсена обнаружилась монетка, которую никто не хотел брать. Сначала Ганс Христиан расстроился, но потом сунул фальшивку в карман и придумал сказку «Серебряная монета». Под впечатлением от Флоренции он сочинил «Медного кабана», в Риме — «Психею».
Датский дурачок
Однако прежде чем стать известным и всеми любимым сказочником, Андерсен столкнулся с нищетой (особенно в копенгагенские «театральные» годы) и серьезными насмешками. Долговязый, нескладный, да чего уж там — некрасивый, он был легкой мишенью для издевательств. Его особое восприятие мира, непоколебимая вера в будущий успех, чувствительная натура, незлобивый характер и вечное писание с ошибками (сегодня многие исследователи приходят к мнению, что у писателя была дислексия) особенно тому способствовали.
Над Андерсеном смеялись сначала в школе, потом в 1822–1826 годах в гимназии в Слагельсе, а после в Хельсингёре (куда его определил член дирекции театра Йонас Колин, вовремя заметивший в Копенгагене талантливого, но не преуспевающего мальчика и оказавший ему покровительство). А потом откровенно издевались и в датской прессе.
Учась в университете, Андерсен постепенно пришел к мысли о писании не только для театра. В 1829 году он создал «Путешествие пешком от Хольмен-канала до восточного мыса острова Амагер», примерно тогда же появился и его водевиль «Любовь на Николаевой башне», который был поставлен на сцене Королевского театра в Копенгагене и имел успех. Последовавшие затем несколько сборников стихов, драматическая трагедия «Агнета и Водяной» вызывали все новые и новые поводы для насмешек.
Поэтому неудивительно, что он с такой страстью бросался путешествовать. За границей над ним так не издевались.
Прежде чем стать известным и всеми любимым сказочником, Андерсен столкнулся с нищетой (особенно в копенгагенские «театральные» годы) и серьезными насмешками. Долговязый, нескладный, да чего уж там — некрасивый, он был легкой мишенью для издевательств.
Читайте также
Существует даже история о том, как один из добрых знакомых писателя, университетский профессор, пытаясь помочь, предложил откорректировать текст одного из его романов, «О. Т.». Но когда в 1836 году тот вышел, в одной из датских газет появилось привычное: «Обычные грамматические ошибки, свойственные Андерсену, находим мы и в этой книге».
— Нет, это уж слишком, — взвился профессор, — я был так же внимателен, как со своими собственными книгами. К вам явно несправедливы.
Впрочем, после 1835 года (тогда Ганс Христиан написал первый роман «Импровизатор») сочинителя стали воспринимать чуть серьезнее. В тот же год вышел и первый сборник «Сказок, рассказанных для детей», обнаруживший в писателе иной дар.
«Дитя счастья»
Сегодня, говоря о творчестве Ганса Христиана, его часто представляют натурой экзальтированной — так же когда-то поступали и датские газетчики.
Например, современные журналисты любят пересказывать анекдот про визит к Диккенсу, с которым Андерсен познакомился в одном из путешествий. Десять лет английский и датский классики переписывались, и наконец датчанин решил посетить дом друга. Однако выбрал неудачное время: у Диккенса начались семейные проблемы, да и задержался Андерсен не на две, как планировал, а на пять недель. Что для семьи, и без того пребывавшей в раздрае, было в тягость. Но Андерсен воспринимал мир настолько по-своему, что сохранил о визите в Англию самые добрые воспоминания.
Наверное, этот наивный (во многом детский) взгляд на вещи и создал ту необычную, сказочную оптику, которая хорошо нам всем знакома. Ведь благодаря ей появились жертвующая собой во имя любимого Русалочка, нежная и до сих пор поражающая читателей неприспособленностью к миру Принцесса на горошине, ищущая счастья хрупкая Дюймовочка и, конечно, отчаянный, но Стойкий оловянный солдатик.
Как ребенок Андерсен радовался похвале. Искренне наслаждался положительными отзывами и очень печалился незаслуженной критике. Но ведь таковы и его герои. Многие его персонажи попросту непонятны — поэтому не принимаются обществом. Например, Свинопас вызывает у принцессы и ее фрейлин только насмешки, а Соловей кажется всему двору скучной серой птицей.
Андерсен расстраивался, когда его называли детским писателем. Он полагал, что даже сказки пишет для всех (со временем приписка «рассказанные детям» и вовсе исчезла из его сборников). Неудивительно, что и идея памятника (кстати, поставленного при жизни), который должен был изображать писателя в окружении детворы, вызвала у него отрицание. В итоге детские скульптуры пришлось убрать.
С ростом славы почти все стали находить сказки Андерсена глубокими, поэтичными и полными философского подтекста. Если стихи, которые писатель поначалу частично списывал у других авторов, вызывали вопросы, то сказки единодушно признавались гениальными.
Как ребенок Андерсен радовался похвале. Искренне наслаждался положительными отзывами и очень печалился незаслуженной критике. Но ведь таковы и его герои.
Читайте также
Постепенно насмешки в прессе сошли на нет. Писатель продолжал знакомиться все с новыми и новыми известными людьми. Часто они находили его очень приятным господином (сказывался талант импровизатора — он умел сочинять стихи и песни по случаю, придумывал истории на ходу, чем развлекал общество). Ганс Христиан, очевидно, наслаждался балами, ассоциировавшимися у него со сказкой, в которую попал сын обычного башмачника. А когда в день его семидесятилетия в Оденсе устроили праздник с иллюминацией (обещанный знахаркой), и вовсе был на седьмом небе от счастья.
На 66-м году у него появился сильный кашель и приступы ревматизма, а вскоре к ним добавились рак печени и водянка ног. В последнее лето Андерсен жил на вилле друзей Мельхиоров на берегу моря. Здесь он медленно угасал, но старался не унывать. «Люди так добры ко мне, мир так прекрасен», — говорил он. Впрочем, вера в лучшее всегда отличала его. Даже вспоминая о самых тяжелых годах своей жизни, Андерсен полагал, что все для него сложилось наилучшим образом. Ведь он был «дитя счастья».
