«Времена моря, или Как мы ловили вот такенную акулу с вот такусенькой надувной лодки», Мортен Андреас Стрекснес
Перевод с норвежского Руслана Косынкина
История двух друзей, которые пытаются поймать легендарное морское чудище — гренландскую полярную акулу, один из самых древних видов на земле. И летом, и осенью, и зимой, и весной они возвращаются, но само чудовище, мифологический норвежский Моби Дик, становится только поводом к бесконечным разговорам о Норвегии вообще, об устройстве жизни, быта, языка, о путях синего тунца, о жизни в морской пучине. Маленькая частная семейная история, тихий уют норвежских фьордов, встречается с историей как таковой, становится частью мирового движения континентов, а два наших героя продолжают путь многих исследователей и моряков.
Поражает невероятная точность автора и его знания в любых вопросах, от устройства мореплавания до истории религий. Но еще более заразительно здесь чувство причастности к чему-то большему, даже когда славная цель, ради которой ты не боишься выходить в море с надувной лодки, кажется поначалу шуткой или одержимостью.
«Моя борьба. Книга первая. Прощание», Карл Уве Кнаусгор
Перевод с норвежского Инны Стребловой
Грандиозная задумка Карла Уве Кнаусгора — в шести томах рассказать о себе все или почти все, вплоть до элементов биографии, которыми обычно не слишком принято делиться, — работает именно потому, что сам он предстает таким уязвимым в центре своей огромной жизни. Впрочем, изначально Кнаусгор не планировал бесконечного проекта — текст написался сам собою из скорби по умершему отцу. Но отличие этой книги от любой автобиографии в том, что автор вообще не находит тем, о которых лучше было бы промолчать: сексуальные фантазии и первые неудачные опыты, мысли о смерти — и первое ее переживание, алкоголизм родственников, подробности быта шведской глубинки.
Книга Кнаусгора во всей ее многословности — это попытка остановить убегающее, утекающее сквозь пальцы время жизни. Кажется, вся она написана как противостояние быту: «Мою пол, стираю белье, готовлю обед, мою посуду, хожу в магазин, играю с детьми на детской площадке, веду их домой, раздеваю, купаю, нянчусь с ними, укладываю спать, вешаю одежду в сушилку, складываю, убираю в шкаф, прибираюсь, вытираю стол, стулья, шкафы. Это борьба, пусть и не героическая, но неравная, потому что, сколько бы я ни работал по дому, в квартире все равно грязь и беспорядок, а дети, с которых, пока они не спят, я ни на минуту не спускаю глаз, — это самые вредные из всех известных мне детей». И, кажется, именно в этом моменте сопротивления быту рассказ Кнаусгора становится не только про него, но и про очень многих его читателей.
Читайте также
«Популярная музыка из Виттулы», Микаель Ниеми
Перевод со шведского Руслана Косынкина
В копилку воспоминаний о настоящем, совсем не радужном, шведском детстве — роман Микаеля Ниеми о взрослении в северном районе, название которого буквально переводится как «сучье болото» и где растут неприкаянные, никому не нужные дети. Единственное, о чем они мечтают, — это свалить отсюда подальше да побыстрее. А единственный путь, по которому это кажется возможным сделать, — дорога рок-н-ролла, звуки которого только начинают доноситься до виттулийских болот. В романе примечателен именно огромный контраст между этой новой свободной намечающейся жизнью и реалиями глубинки, где главное развлечение — напившись на буйной богатой свадьбе, кидать друг друга об пол, где еще ходят колдуны и встречаются ведьмы, где все немного миф, но уже происходит на самом деле.
«Наследство», Вигдис Йорт
Перевод с норвежского Анастасии Наумовой
Писательница Вигдис Йорт — одна из самых заметных литературных фигур в сегодняшней Норвегии. Но роман «Наследство» привлек внимание публики далеко не только литературными достоинствами. Это история дисфункциональной семьи, собравшейся делить наследство умершего отца. Старшая дочь и героиня романа Бергльот оказывается обделена имуществом — все оно достается младшим сестрам. И тогда она начинает борьбу за наследство, не ради материальных благ, а ради справедливости, поскольку ее детская травма в отношениях с отцом гораздо больше и страшнее недополученной любви или денег.
Книга Вигдис Йорт вышла в Норвегии в 2016 году, и довольно скоро норвежская публика опознала в героях романа собственную семью писательницы. Был скандал, младшая сестра даже написала роман-опровержение, но это именно тот случай, когда автобиографичность текста имеет значение: это история не просто о травме и о вещах, о которых говорить не принято, но и о том, как переживать травму самому и как разговаривать о своей боли, когда тебя не все хотят услышать.
Читайте также
«Тополь берлинский», Анне Рагде
Перевод с норвежского Веры Дьяконовой
Этой семейной сагой хорошо восстанавливаться после книги Вигдис Йорт, хотя счастливой ее точно не назовешь. Здесь похожий сюжет: у деспотичной жестокой матери случается инсульт, и семья собирается на ее похороны, чтобы разделить наследство. Оказывается, в этой семье несчастны все, от тихого отца до младшего сына Эрленда, гея, который живет с партнером в Копенгагене после того, как его изгнали из семьи.
Чем больше времени семейство проводит вместе, тем больше секретов вываливается из шкафа. Но почему-то в романе Рагде оказывается, что все это можно пережить, что есть какая-то глубинная человеческая связь, которая способна излечить даже от травмы: можно собраться, поговорить и всем коллективно успокоиться. Только предупреждаем: разговор у Анне Рагде растянулся на три романа (второй, «Раки-отшельники», уже переведен, а третий пока еще ждем).
«История пчел», Майя Лунде
Перевод с норвежского Анастасии Наумовой
«История пчел» — это прежде всего очень хорошо продуманная антиутопия о мире, который покинули пчелы. Здесь три параллельные истории, которые происходят вчера, сегодня и завтра. Про английского лавочника-неудачника, придумавшего новую форму улья, про современного пасечника, которому некому передать знания и семейное дело, и про китайскую опылительницу из будущего, в котором не осталось ни птиц, ни насекомых.
Лунде точно передает антиутопическое напряжение, страх перед будущим через разговор о детях. У всех троих героев есть дети, все трое переживают, что останется детям в наследство, все готовы меняться сами, чтобы у детей было будущее. Именно необходимость отвечать перед детьми и за детей делает историю Лунде такой отчаянной и точной. То есть это, конечно, экологическая драма, но драма со счастливым просветом в финале — здесь каждому, включая самого читателя, не все равно.
Читайте также
«Вторая жизнь Уве», Фредрик Бакман
Перевод со шведского Руслана Косынкина
Фредрик Бакман — один из самых популярных скандинавских авторов в мире. Именно ему удалось рассеять боль и грусть, шведской литературе имманентно присущие. Бакман начинал писательскую карьеру с блога, как и многие современные авторы, и его тексты неизменно отличает мягкий юмор человека, который пытается увидеть наш мир местом немного более приятным, чем тот является на самом деле.
Нередко героями Бакмана оказываются старики — ему важно видеть возможность добра вокруг, и драма в его книгах в том, что порой мы не замечаем настоящих героев рядом с собой. Например, таких как Уве — одинокий старик с большим сердцем, на историю которого Бакмана вдохновила газетная статья о пожилом человеке, подавшем в суд на зоопарк: там нельзя было потискать горилл. Но когда писатель только придумывал своего Уве, ему в блог стали присылать сотни историй о дедушках и бабушках читателей. Хватило на целую литературную карьеру.
Фотография: pexels.com
