В начале весны вернулась из Штатов — повезло сбежать до всех карантинных злоключений, как и всем пассажирам нашего рейса. Летела из Майами и думала, что если детей кто-то и ждал в нашем мире, то все они собрались на этом рейсе.
Ощущение, будто недельных младенцев раздавали перед посадкой всем желающим — так много их было на борту. Некоторые, кажется, даже брали в аэропорте набор из двоих — одного подросшего ребенка и одного грудного. Возможно, к такому «сету» полагалось кресло-переноска в подарок или что-то еще. Потому что иным способом объяснить сверхъестественное количество детей в самолете я просто не могу.
В целом, путешествовать с маленькими бессознательными обладателями двойного гражданства вполне себе ничего — просто весь салон пахнет не курицей или рыбой, а молоком и наполненными памперсами. И, кажется, именно силой криков младенцев наш капитан судна и поднял самолет в воздух, удерживая его в небе все последующие одиннадцать часов
Прямо за мной сидела женщина с мальчиком лет так 70. Знаете, есть такие дети, как будто бы уменьшенные старички. Только недавно родились, а уже все знают, и уже устали. Вот этот «годовасик» был именно таким. Его милая мама ни на минуту не прекращала с ним говорить. К слову сказать, он отчаянно поддерживал огонь беседы, несмотря на то, что все его ответные речи были набором звуков, переходящих в крик. Может, он просил от него отстать, и не мешать размышлять о природе бренного мира?..
Прямо за мной сидела женщина с мальчиком лет так 70. Знаете, есть такие дети, как будто бы уменьшенные старички. Только недавно родились, а уже все знают, и уже устали.
Его мама умудрялась совершать громкий синхронный перевод его криков, как будто бы мы всем самолетом пришли на его пресс-конференцию и не должны ничего упустить: берем листочки и записываем.
«А даваааай посмооотрим где тут соообаачка? А? (В ответ, разумеется, крик) Даааа! Что ты хочешь? Посмотреть киску? А вооот она! А ну-ка, что хочет мой малыш? Самолетик сейчас вжуууух, да? И полетииим! Егорка уже летааал на таком? (В ответ мы все ожидаем — да, и этот самолет носит имя великого русского поэта Александра Пушкина, однако слышим лишь непереводимые звуки, переходящие в крик, конечно).
— Что такооое?! — мама вновь на связи с чадом. — А ну-ка давай посмооотрим, что тут у мамы? Что, мой мальчик? Сисю хочет? Да!? А ну даааваай сисю мама даааст! — нараспев предлагает маман.
Думаю, она не слишком правильно перевела ответ сына и он не очень-то и хотел, как она выразилась, сисю — максимум, он бы воды глотнул на взлете, но перевод родной матери — единственно верный, как известно.
Я сразу представила, как парню исполнится 40, он заедет к маме после работы, уставший и голодный. Сидит, жует ее котлеты. Она тараторит: ну что, что хочет мой малыш? Он с полным ртом что-то мычит, и у нее это мычание срабатывает, как триггер, и она выпаливает:
Его мама умудрялась совершать громкий синхронный перевод его криков, как будто бы мы всем самолетом пришли на его пресс-конференцию и не должны ничего упустить.
— Что? Сисю хочешь?
— Мама, ты что! Хватит!
— В детстве тебя это успокаивало…
— Да ты меня просто не так понимала!
Короче говоря, новорожденный старичок после этих слов молчал пару часов. Как и все мужчины, впрочем. Это было задумчивое молчание настоящих мужчин.
Остальное время его мама старательно переводила младенческие мысли про «самолетик жуууух», «ту-ту» и прочие «и-го-го».
Когда одиннадцать часов полета прошли, все были счастливы покинуть самолет, хоть уже и немножко сдружились, и привыкли и к детям, и к их мамам.
Надеюсь, все дети этого рейса вырастут достойными гражданами США, России или любых других окрестных стран. Правда, не уверена, что им понадобится этот паспорт через двадцать лет. Как говорилось в одном старом, но всем известном советском фильме: «Через двадцать лет ничего не будет. Одно сплошное телевидение».
