О новом романе Сюзанны Кларк рассказывает Дмитрий Лягин — литературный обозреватель и автор телеграм-канала Pal o’ Me Heart.
Предупреждаем: статья содержит спойлеры, так что читайте ее на свой страх и риск.
О чем новый роман Сюзанны Кларк?
Мир, который она изображает в этой довольно тонкой книге, весьма своеобразен и в то же время абсолютно правдоподобен. С самых первых страниц читателя кидает в циклопически гигантский Дом, где летают птицы и стоят причудливые статуи, а в подвальных этажах плещется океан. Единственный житель в этом пустынном, но красивом месте — это сам Пиранези, который поначалу кажется простоватым наивным пареньком.
Он общается со скелетами и называет с Большой Буквы совершенно произвольные предметы, как в формульном фэнтези (формульная литература — это произведения, написанные по формулам, то есть неким стандартам, клише, стереотипам, характерным для определенного жанра или направления. — Прим. автора). Первые пятьдесят страниц романа могут вызвать недоумение и отвратить потенциального читателя — порог вхождения кажется выше, чем известные 100 страниц «Имени розы», — но терпение вознаградится стократ.
С самых первых страниц читателя кидает в циклопически гигантский Дом, где летают птицы и стоят причудливые статуи, а в подвальных этажах плещется океан.
Читайте также
Уже одного странного Дома и непонятного героя достаточно, чтобы затянуть читателя в лабиринт из колонн, холлов и переходов, но автор приготовила нам тайну позапутаннее. Другой человек, которого Пиранези так и называет — Другой, иногда посещает эти залы, обсуждает с Пиранези некую научную работу, ритуал по получению тайного знания, а также приносит подарки: сосиски, витамины и даже обувь, — да и вообще выглядит слишком опрятно и нормально для этого странного места. Кто этот Другой, кто такой сам Пиранези и как он оказался в Доме с колоннами — ответить на эти вопросы автор предлагает читателям.
От Борхеса до Льюиса: что вдохновляло автора «Пиранези»?
Кларк совсем не скрывает, чьим творчеством вдохновлялась. Само название романа дает первый ключ к его пониманию. Джованни Баттиста Пиранези был итальянским художником и архитектором XVIII века, автором серии гравюр «Темницы». Огромные, напоминающие пещеры пространства, заполненные нависающими арками и невероятным сплетением лестниц, — узнаваемый интерьер Дома с колоннами.
Основные литературные источники вдохновения Кларк, которые она сама раскрывает в одном из интервью, — это Хорхе Луис Борхес и Клайв Стейплз Льюис. У первого позаимствовано переплетение бесконечных лабиринтов, у второго — некая религиозная система, основанная на христианстве. Уже в эпиграфе Кларк цитирует «Племянника чародея» Льюиса, шестой роман Нарнийского цикла, оттуда же она взяла имя главного антагониста — Кеттерли. В обоих романах это чародей-неудачник, который использует людей для достижения своей цели: у Льюиса он обманывает племянников, у Кларк — Пиранези, ведь Кеттерли — настоящее имя Другого. Любимая статуя Пиранези изображает фавна, и во сне он видит в лесу этого фавна разговаривающим с молодой девушкой — прямая отсылка к мистеру Тумнусу (он же изображен на оригинальной обложке).
Еще одну подсказку к роману находит Пиранези в своем старом дневнике. В списке литературы мелькает «Посторонний» (The Outsider) английского писателя Колина Уилсона. В 1956 году Уилсон размышлял над психологией изгоя и его чувством отстраненности от общества, благодаря которому изгой может испытывать моменты просветления и видеть суть вещей за их формой. Уилсон смешивает идеализм и солипсизм и прокладывает дорогу антагонистам романа Кларк, будто списанным с Просперо из шекспировской «Бури», «Волхва» Джона Фаулза и наделенным узнаваемыми чертами Алистера Кроули — самого известного мага и изгоя XX века.
Основные литературные источники вдохновения Кларк, которые она сама раскрывает в одном из интервью, — это Хорхе Луис Борхес и Клайв Стейплз Льюис.
Читайте также
Через пару лет после «Постороннего», когда Уилсон гостил у своего знакомого на юго-западе Англии, он случайно наткнулся на отпечатанный 20 лет назад томик рассказов Говарда Филлипса Лавкрафта. Среди рассказов был и «Изгой», который как нельзя лучше послужил художественным воплощением идей Уилсона. Прочитанный текст так захватил его, что через год он написал обширное эссе «Сила мечты: Литература и фантазия», где нетрудно заметить влияние Лавкрафта.
Еще через несколько лет Уилсон написал роман «Паразиты сознания» — лавкрафтианский в зачине, но научно-фантастический в развитии. Исходя из идеи, что разум представляет собой общий для человечества бесконечный океан бессознательного с островками сознания каждой отдельной личности, Уилсон предположил и существование в этом океане инородных, враждебных человеку сущностей. Художественный прием и структура «Паразитов сознания», стремительное переключение жанров частично присутствует и в «Пиранези» Сюзанны Кларк.
«Пиранези» и «Тайная история» Донны Тартт
По мере того, как Пиранези (и читатель вместе с ним) разгадывает тайну своей личности, роман все более напоминает «Тайную историю» Донны Тартт: кружок преданных учеников вокруг учителя-манипулятора. Однако герой у Кларк вышел могущественнее и опаснее, чем у Тартт. В погоне за утраченным знанием античности он не останавливается ни перед убийством, ни перед похищением, не чурается вломиться в музей, в чужое жилище или пересидеть в тюрьме. Но мотив его сильно отличается от мотива Кеттерли, его бывшего ученика. Если последний ищет в Доме с колоннами власти и могущества, то его бывший учитель — исключительно знаний об устройстве мира. Это глухой к человеческой этике ученый, которого не волнуют последствия его экспериментов; в предыдущем романе Кларк таким был мистер Норрелл.
Манерный злодей
Здесь стоит отметить один любопытный момент. Кларк наделяет этого ученого определенно квирной характеристикой, более того, он открытый гей. В романе «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» она наделяет квирными и феминными чертами главного антагониста — джентльмена с волосами как пух, а также в некоторой степени и мистера Норрела. Держа в уме христианские убеждения самой Кларк (она активно пишет в церковную газету и участвует в онлайн-проповедях), можно предположить, что, осознанно или нет, она использует старый гомофобный троп «манерный злодей», который очень любили в Голливуде. Патриархальная установка на неприятие любого проявления феминности у мужчины позволяла — ради моментального узнавания — маркировать антагониста как квира, как злого Чужого. Нечто подобное делает и Кларк.
«Пиранези» как философский и интеллектуальный роман
Дом с колоннами в романе Кларк — это платонический мир идей-статуй. Сравнивая Дом и нашу реальность, Пиранези замечает: «Я бы возразил, что Статуя выше изображаемого, Статуя совершенна, вечна и не подвержена тлению». Таким образом, «Пиранези» становится философским произведением, своего рода эпистемологической медитацией (эпистемология — философская дисциплина, исследующая знание как таковое. — Прим. автора): время от времени Пиранези размышляет, каким образом внутри Дома он приобретает знания о предметах, которые существуют только вне его пространства, — то есть предметах, которые он никогда не видел.
Немалая часть сюжета представляет собой записки Пиранези — подсказки, с помощью которых он складывает воедино правду о своем прошлом. Что, в свою очередь, поднимает вопрос самосознания и идентичности: существует ли до сих пор личность, которой Пиранези был, но память о которой утратил?
«Пиранези» — это интеллектуальный роман, маскирующийся под роман-загадку, кульминация которого совершенно кинематографична: книга просится на экранизацию.
Читайте также
«Пиранези» — это интеллектуальный роман, маскирующийся под роман-загадку, кульминация которого совершенно кинематографична: книга просится на экранизацию. Его интересно читать не только потому, что хочется узнать, кто такой Пиранези, откуда он взялся и как оказался в плену этого циклопического лабиринта, но и потому, что Сюзанна Кларк завораживает нас своей фантазией, которой остается лишь удивляться.
Что читать, если понравился роман «Пиранези» Сюзанны Кларк
«Ка. Дарр Дубраули в руинах Имра», Джон Краули
Последний роман Краули — это история человеческой цивилизации с точки зрения старого ворона Дарра Дубраули. Он путешествует между царством птиц — Ка — и миром людей — Имром, — рассказывая предания о смерти, о безжалостности жизни и природы, переплетая легенды, которые сопровождают человека с самого начала его существования.
«Ночной цирк», Эрин Моргенштерн
Он появляется бесшумно, без предупреждения, и только по преданным поклонникам в красных одеждах можно понять, что он в городе. Войти в черно-белый шатер «Цирка сновидений» значит войти в мир, где вещи превращаются в птиц, люди исчезают, а за кулисами разворачивается битва настоящих магов. Дебютный роман Эрин Моргенштерн — это кафкианский, но тем не менее совершенно правдоподобный полет фантазии.
«Пока течет река», Диана Сеттерфилд
Однажды ночью в трактире «Лебедь» появляется девочка, которая не помнит своего прошлого и может быть чьей-то давно пропавшей дочерью, внучкой или сестрой. В этой истории-расследовании, рассказанной как волшебная сказка с щепоткой магического реализма, Сеттерфилд то и дело легко переступает грань реального и фантастического.
Фотография: pexels.com
