Вы были первым главным редактором российской версии Cosmopolitan, а в книге Рене Розен рассказывается о главреде американского Cosmo, которая буквально его перепридумала. Можете рассказать о своих впечатлениях от книги?
Елена Мясникова. Все, что касалось Хелен Гёрли Браун и создания журнала, было мне существенно интереснее, чем вымышленная романтическая история рассказчицы-ассистентки. Знаете такой феномен — радость узнавания? Я с удовольствием вспоминала все эти звенящие браслеты, кольца, серьги, леопардовый принт везде, где можно и нельзя, платья стрейч и мини-юбки — все это Хелен сохранила на всю жизнь, до 80 лет. Она действительно обедала листом салата и всегда оставалась крайне худой. Муж ее Дэвид, истинная звезда Голливуда, мало фигурирует в книге, но я вспоминаю его с большой теплотой. А еще мне было интересно читать про критику Хелен и Cosmo со стороны феминисток. Безусловно, феминизм в Америке опережает российский на десятилетия.
Речь в романе идет о Нью-Йорке 1960-х, вы же возглавляли журнал в Москве 1990-х. Есть ли вообще между этими городами и эпохами что-то общее?
Е. М. Cosmopolitan — очень универсальный журнал, он апеллирует к вечным интересам: желанию женщины быть счастливой, нравиться себе и окружающим, реализовать себя в жизни. Поэтому он и стал самым большим журналом мира: он «работал» во всех 110 странах, где его издавали. Но и разница между странами и эпохами огромна. С одной стороны, мы были нищей страной, где к дефициту относилась даже туалетная бумага, а средств личной гигиены (кроме мыла) просто не было. Мы обгоняли весь мир по количеству абортов. Для российского Cosmo эти сферы оказались непаханой целиной. С другой стороны, российские женщины работали (а в Америке они обычно были домохозяйками), и у нас не было воспитанного религией ханжеского отношения к сексу. Именно право на работу и на полноценную сексуальную жизнь так отстаивала Хелен. Ей пришлось за это бороться, нам же это было априори дано.
Что вы думаете о Хелен Гёрли Браун? Повествование ведется не от ее лица, но она, конечно, главный объект изучения автора.
Е. М. Удивительная женщина, прекрасная актриса, великий манипулятор. Всех заставляла плясать под свою дудку, причем плясать радостно и от души. Умела обращать собственные слабости себе на пользу, демонстрировала их, даже щеголяла ими. Ее книги шокирующе откровенны. Чего стоит ее рассказ о том, как она подавала к столу своему мужу-миллионеру водопроводную воду в бутылке из-под Evian или San Pellegrino — в целях экономии! Легендарная во всем, сама себя сделавшая.
В чем, на ваш взгляд, главный талант Браун? И в чем главное достоинство романа «Лето на Парк-авеню»?
Е. М. Главный талант Хелен, столь важный для редактора, — потрясающее чутье, тончайшее понимание истинных желаний и мотивов людей. Именно это помогло ей придумать концепцию самого великого журнала в истории: насколько мне известно, ни одно другое издание не было успешно лицензировано в такое количество стран с таким необъятным совокупным тиражом. Редакторы приходят и уходят, а в истории остаются те немногие, кто придумывает новые концепции и смыслы, меняющие не только журнал или даже журналистику — меняющие мир. Хелен Гёрли Браун и ее Cosmo изменили мир.
Удивительная женщина, прекрасная актриса, великий манипулятор. Всех заставляла плясать под свою дудку, причем плясать радостно и от души. Умела обращать собственные слабости себе на пользу, демонстрировала их, даже щеголяла ими.
Читайте также
Не кажется ли вам, что Рене Розен несколько романтизирует работу в глянце?
Е. М. Нет, не кажется. Это и впрямь очень гламурная работа. Она не более и не менее тяжела, чем большинство других, но приносит гораздо больше дивидендов в виде всяческих плюшек и статуса «властителя дум». Забавно.
Как вы считаете, сегодня флер красивой и светской жизни все еще притягивает людей в редакции глянцевых журналов? Или время уже слишком сильно изменилось?
Е. М. Всегда были люди, которых манили блестки, и всегда были те, кто тяготился гламуром. Но сейчас престиж прессы в целом (особенно печатной) так упал, что красивую жизнь обычно ищут в других местах.
Скучаете ли вы по времени, когда глянец был в России на пике популярности, и скучаете ли по работе в Cosmopolitan?
Е. М. Нет и нет. Я с трудом дотянула обещанный моей коллеге и соредактору Эллен Фербеек десятилетний срок в роли главреда и с радостью ушла в бизнес. Последние пять лет в Cosmo меня спасало только то, что я уже тогда была одновременно и главредом, и издателем. Последнее оказалось куда интереснее, а главное, предполагало дальнейший рост. По линии редактора тебе выше главного расти уже некуда, потолок. Я не выношу это ощущение потолка.
Это и впрямь очень гламурная работа. Она не более и не менее тяжела, чем большинство других, но приносит гораздо больше дивидендов в виде всяческих плюшек и статуса «властителя дум».
Читайте также
Можете рассказать о самом запоминающемся периоде вашей работы в Cosmopolitan?
Е. М. У меня был очень интересный год, когда на рынок выходил журнал Glamour, главный конкурент Cosmo, обошедший его по тиражам во многих странах. Владельцев бренда это не очень волновало, так как в доходах Cosmopolitan не проигрывал, даже уступая первенство. Но я не могла смириться с такой перспективой. Так вот, за этот год тираж Cosmo вырос в два с половиной раза, перевалил далеко за миллион, журнал попал в книгу рекордов Гиннеса и стал совершенно недосягаем для конкурентов. Большинство принятых тогда решений были не столько редакционными, сколько издательскими. И я на своем опыте поняла, что быть издателем очень интересно, а конкуренция — это хорошо и полезно.
Кстати, вы сегодня читаете какие-то глянцевые журналы?
Е. М. Нет.
Как вы думаете, у печатных журналов есть будущее? Или все уйдет исключительно в онлайн? Об этом говорят уже лет десять, но дают очень разные прогнозы.
Е. М. Возможно, есть, но несколько маргинальное, «коллекционерское» будущее. Мне трудно судить, потому что я сама давно живу онлайн, но люди ведь разные.
