Столпы «Дюны»: из чего же сделаны наши мессии?
Столп первый: космоопера
На первом, самом внешнем уровне роман Фрэнка Герберта «Дюна» — плоть от плоти жанра, который к 1960-м годам обрел название science fiction, пусть даже наукой в этих текстах часто и не пахло. «Дюну» принято называть космической оперой, хотя сражений в космосе, например, там нет — действие по большей части происходит на одной планете. Тем не менее дух космооперы присутствует: перед нами — галактика, в которой царит феодальный строй, межзвездная империя, управляемая падишахом-императором, и сверхчеловек, который обязательно поставит эту империю вверх тормашками.
Правда, для космооперы «Дюна» слишком оригинальна. Скажем, космические корабли здесь водит каста навигаторов, которым нужен для этого наркотик, позволяющий заглянуть в будущее: у навигаторов нет компьютеров — собирать их запрещено со времен джихада, уничтожившего разумные машины. Зато в «Дюне» имеются компьютеры-люди — ментаты. Еще тут есть женский орден Бене Джессерит, сестры которого манипулируют галактикой из-за кулис, но не потому, что властолюбивы: это всего лишь средство, — а потому, что имеют цель путем генетического скрещивания за тысячи лет вывести мессию-сверхчеловека, Квисатц Хадераха.
В этих декорациях все и начинается: герцогу Лето Атрейдесу передают во владение планету Арракис, она же Дюна, единственное место в космосе, где добывают тот самый наркотик. Увы, это всего лишь заговор падишаха-императора с прежними владельцами Дюны, кланом Харконненов. Цель заговора — физически расправиться с Атрейдесами. И никто не знает, что сын герцога от наложницы (из числа сестер Бене Джессерит) Пол — не просто Квисатц Хадерах, но и нечто куда, куда большее…
Столп второй: история
В школе единственным предметом, по которому Фрэнк Герберт получал пятерки, была всемирная история. «Дюна» по большому счету — об истории космического масштаба: действие шести романов Герберта о Дюне простирается на 5000 лет, а герои мыслят историческими категориями — тысячелетиями, эпохами, эонами. Пол Атрейдес, выросший в племени фременов, обитателей Дюны, ставший благодаря наркотику мессией и принявший имя Муад’Диб, предвидит чуть ли не все будущее вообще; его сестра Алия благодаря «генетической памяти» видит точно так же все прошлое; его сын, будущий Бог-Император Лето II, развлекается, путешествуя в глубинах памяти по Англии вместе с Чосером.
Еще Герберта интересует, как реальная история преломляется в истории описанной, оттого «Дюна» и прочие романы помещены в историческое время — главы перемежаются отрывками из сочинений, написанных куда позже, в том числе откровенно житийного жанра.
Наконец, у Пола Атрейдеса есть несколько исторических прототипов — это и Лоуренс Аравийский (Герберт обожал его мемуары «Семь столпов мудрости»), и Махди Суданский, и имам Шамиль.
Столп третий: религия
В годы, когда Герберт сочинял «Дюну», религия была редкой гостьей в воображаемом будущем, а если и появлялась, то на задворках, чисто номинально: ясно же, что люди будущего перестанут верить во что попало. Герберт был уверен в обратном и наводнил свой мир множеством религий: это дзенсуннизм (его исповедуют фремены, среди которых растет Пол), буддислам, навахристианство, Оранжевая Католическая Библия, таинственная религия планеты Тлейлакс…
Орден Бене Джессерит, с другой стороны, религией манипулирует — сестры специально распространяют суеверия, чтобы впоследствии, если одной из них доведется попасть в беду на какой-нибудь планете, они смогли эти суеверия использовать. Среди прочего Бене Джессерит распространили на Дюне пророчества о приходе Лисана аль-Гаиба, «гласа внешнего мира», мессии фременов. Эти пророчества неожиданно сбываются: мессией становится тот самый Пол Атрейдес, в котором сестры ордена не смогли распознать Квисатц Хадераха.
Социология религии, в частности мессианской, — тема, не ослабевающая на протяжении всей многотомной эпопеи Герберта. Сам он, по происхождению наполовину ирландец, получил «иезуитское воспитание» и в религии разбирался, порукой чему — разбросанные по тексту цитаты из Библии и Корана и дзенские коаны (не говоря о более глубоких слоях). «Дюна» изначально задумывалась как книга о «мессианских конвульсиях, время от времени сотрясающих социум».
Столп четвертый: политика
Фрэнк Герберт был убежденным либертарианцем и не терпел никакой централизованной власти, включая, конечно, организованную религию. Особо он не любил харизматических лидеров вроде Джона Кеннеди и (квази)религиозные идеологии вроде советского коммунизма. В частности, поэтому главный злодей «Дюны» получил имя Владимир Харконнен: с Владимиром понятно, а финская фамилия звучала для Герберта «по-советски» — видимо, потому что главой компартии США был в то время этнический финн.
Столп пятый: экономика
Позволяющий видеть будущее наркотик — «спайс», «пряность», «специя» в разных переводах — самый ценный ресурс галактики «Дюны». Кто владеет добычей спайса, владеет миром. Параллели с нефтью очевидны, и Герберт их не скрывал: картель космических негоциантов CHOAM, писал он, это ОПЕК. Правда, когда создавалась «Дюна», до первого серьезного нефтяного кризиса оставалось десять лет. Но, конечно, предсказать его можно было и без всякого спайса.
Столп шестой: экология
Экология — важнейший мотив «дюнной» симфонии. Герберта, который с детства обожал жить в лесу и водил дружбу с индейцами, спасение природы интересовало всегда. Для «Дюны» он в первую очередь сконструировал оригинальную экосистему Арракиса — с пустынями, гигантскими червями и спайсом как звеньями экологической цепочки. Фремены в эту цепочку вписываются идеально, кроме того, они вынуждены жить в согласии с природой, «по законам пустыни», и соблюдать жесткую экологическую гигиену — поскольку на планете дефицит воды, любой фремен в костюме-стилсьюте буквально воплощает собой принцип круговорота воды в природе.
Столп седьмой: Фрэнк Герберт
Когда читаешь «Мечтателя Дюны» (Dreamer of Dune), биографию Фрэнка Герберта, написанную его сыном Брайаном, поневоле дивишься тому, из какого сора растут те или иные мотивы «Дюны». Только один пример: судя по всему, на мысль о ментатах, людях-компьютерах, Герберта навела его бабка, неграмотная, но обладавшая талантом мгновенно производить в уме арифметические операции с любыми большими числами. С другой стороны, идеи «Дюны» порой слишком оригинальны — и выдают уникальный ум философа, предпочитающего облекать результаты размышлений в форму фантастических романов.
Читайте также
Инкарнации «Дюны»: тексты, фильмы, фантазии
Инкарнация первая: оригинальное шестикнижие
Герберт тяготел к симметричным структурам в духе дихотомии «инь-ян», так что романов о Дюне должно было быть в итоге семь: 3 + 1 + 3. Во-первых, трилогия о Поле Атрейдесе — «Дюна», «Мессия Дюны» и «Дети Дюны»: эти книги с самого начала составляли единое повествование, причем «Мессия» выворачивал тему первого романа наизнанку, а «Дети» возвращались к ней на новом уровне. Во-вторых, «Бог-Император Дюны» — стоящий особняком роман о финале царствования Лето II, сына Пола, Бога-Императора, который железной рукой правит людьми три с половиной тысяч лет, постепенно превращаясь в песчаного червя. В-третьих, вторая трилогия, начатая романами «Еретики Дюны» и «Капитул Дюны»: действие происходит еще через полторы тысячи лет в галактике, переживающей Крализек — апокалиптическую битву добра и зла в конце времен (Лето II предвидел Крализек и, чтобы люди как вид его пережили, вывел их на «Золотую тропу»). Увы, седьмой роман Герберт не написал: он скончался от легочной эмболии 11 февраля 1986 года — за пишущей машинкой, в процессе работы над книгой.
Инкарнация вторая: экранизация Алехандро Ходоровски
Чилийский режиссер, уже прославившийся авангардными фильмами «Фандо и Лис», «Крот» и «Священная гора», задумал снять фильм по «Дюне» (которую толком не читал) в 1974 году. «Дюна» должна была стать самой-самой: 12 (или даже 20) часов хронометража, 15 миллионов долларов бюджета, художники — Мебиус и Гигер, саундтрек — Pink Floyd и Magma, в ролях — Сальвадор Дали (с гонораром 100 тысяч за минуту), Мик Джаггер, Орсон Уэллс, Дэвид Кэррадайн, Глория Свенсон, Шарлотта Рэмплинг… Пола Атрейдеса должен был сыграть Бронтис, сын режиссера. Из этой совсем фантастической затеи ничего не вышло, а «Дюна» Ходоровски вошла в историю как грандиозный прожект, роскошные раскадровки и эскизы к которому эхом отдавались потом в «Звездных войнах», «Чужом», «Терминаторе»… Причина провала была банальной: Ходоровски не нашел денег на съемки — из необходимых 15 миллионов у него было только 10 — и в итоге потерял права.
Инкарнация третья: экранизация Дэвида Линча
После Ходоровски «Дюну» готовился снять Ридли Скотт, а когда он сошел с дистанции, за экранизацию взялся Дэвид Линч. Фрэнк Герберт участвовал в подготовке к съемкам и, по свидетельству сына, был абсолютно заворожен фильмом (исключая финал, в котором Пол внезапно вызывает на Дюне дождь, — тут все были в тупике). В прокате «Дюна» Линча провалилась, не отбив даже 40-миллионный бюджет, — хотя критики высоко оценили кастинг: мессию играл Кайл Маклахлен, будущий агент Купер из «Твин Пикс», а еще в фильме появлялись Стинг, Макс фон Сюдов и Стюарт Патрик.
Инкарнация четвертая: телесериалы
В 2000 году Sci Fi Channel выпустил трехсерийный телефильм по «Дюне» с Алеком Ньюманом в роли Пола. В 2003-м вышел сиквел, мини-сериал «Дети Дюны», с Джеймсом Макэвоем в роли Лето II. Хотя оба сериала не могут похвастать впечатляющим визуалом, на сегодня это единственная более-менее полная экранизация первых трех романов о Дюне.
Инкарнация пятая: экранизация Дени Вильнева
Одна из главных премьер 2021 года — и первый фильм из предполагаемых двух (или трех), которые должен дополнить телесериал «Сестринство Дюны» об ордене Бене Джессерит. В роли Пола — Тимоти Шаламе. История, как и в фильме Линча, урезана, ряда героев книги в фильме нет, однако по красоте визуального ряда экранизация Вильнева превосходит все предыдущие попытки пересказать «Дюну» языком кино.
Инкарнация шестая: «Дюна», которую мы потеряли
В 1984 году вышла 500-страничная «Энциклопедия Дюны» (The Dune Encyclopedia) под редакцией Уиллиса Макнелли, друга Герберта. Формально это была попытка собрать сведения обо всех персоналиях, событиях и феноменах вселенной Duniverse, однако «Энциклопедия» стала чем-то большим. 43 автора книги (среди которых, возможно, был и Герберт) подошли к делу творчески. Так, одна из первых статей посвящена жизни и творчеству Харка аль-Харба, «драматурга атрейдесского периода», из-под чьего пера вышли трагедии и комедии вроде «Истории герцога Лето», «Воды для мертвецов», «Арракинского таро» и «Не пей воды»; сведения о нем скудны, и предполагается, что за этим псевдонимом могли скрываться несколько героев эпопеи, включая самого Бога-Императора Лето II… Налицо отсылка к Шекспиру — которого, кстати, Герберт обожал.
Инкарнация седьмая: расширенная вселенная
Судьба «Энциклопедии» сложилась незавидно: после смерти Герберта она не переиздавалась — наследник, Брайан Герберт, старший сын писателя, был против. Видимо, потому, что она противоречит тринадцати (четырнадцатый на подходе) приквелам и двум сиквелам к «Дюне», которые с 1999 года он сочиняет на пару с Кевином Андерсоном. Брайан утверждает, что эти книги составляют единственно возможный канон «Дюны», но с этим согласны не все поклонники оригинальных романов — в том числе потому, что сиквелы слишком вольно обращаются с сюжетами Герберта, хотя, если верить Брайану, базируются на заметках его отца, найденных на чердаке гаража и в двух банковских ячейках. Как бы там ни было, романы «расширенной вселенной» популярны — и весьма обогатили их создателей.
Читайте также
Мифы «Дюны»: гадание на арракинском таро
Миф первый: «Дюна» — всего лишь фантастика
Сказанного выше наверняка достаточно, чтобы утверждать: «Дюна» отличается от рядового фантастического романа так же, как «Улисс» — от рядового реалистического. Это сложная книга, которую можно читать множеством способов — как фантазию на тему сверхчеловека по Ницше, или как эксперимент в области социальной экологии, или как попытку смоделировать важнейшие исторические паттерны. Но, конечно, «Дюна» — фантастика; если у вас стойкая аллергия на этот жанр, роман вам вряд ли понравится.
Миф второй: «Дюна» — прекрасная литература
Как писал исследователь фантастики Джон Клют, «стиль Герберта не всегда поднимался на уровень его идей»: «Дюна» написана не так плохо, как можно заключить по русским переводам, но и не так хорошо, чтобы всерьез сравнивать ее с англоязычной классикой XX века.
Тем не менее Герберт много лет тщательно продумывал книгу на множестве уровней, включая текстовый; он говорил, что старался установить «сексуальный, коитальный» ритм повествования, которое начинается медленно и со временем ускоряется, что применял цветовое кодирование (так, желтый в «Дюне» — цвет опасности), что старался передавать эмоции героев через описание телодвижений.
Особенно заметны попытки сконструировать текст в гербертовской ономастике. Скажем, отца Пола зовут Лето (Leto) — так в древнегреческой мифологии звали титаниду, мать Аполлона и Артемиды; Герберт об этом знает, но специально дает герою-мужчине древнее женское имя — чтобы показать, что это далекое будущее, много о чем забывшее, и чтобы подчеркнуть «янусовскую двуликость» истории; в пару к Лето на первых же страницах появляется женщина с римским мужским именем Гай. Не факт, что все подобные приемы действенны, — но факт, что Герберт применял их осознанно.
Миф третий: «Дюна» — история супергероя
Как уже говорилось, «Дюна» пронизана политикой насквозь, и главная ее ловушка для читателя — тоже политическая. Мессия Пол Атрейдес в первой книге — настоящий герой, но уже во второй книге фокус по воле автора смещается: Муад’Диб стал императором, прошелся джихадом по галактике и превратился, по его же словам, в вождя хуже Гитлера. Немудрено, что не все читатели приняли продолжение; немудрено и то, что «Дюна» до сих пор нравится правым, включая неонацистов. В конце концов, Пол Атрейдес — классический «белый спаситель», сильный вождь, ради светлого будущего готовый пожертвовать миллионами. Правда, как выясняется в «Детях Дюны», это совсем не конец истории: Герберт не просто деконструирует колониальный миф — он предлагает своему мессии этический выход из ситуации. Так супергерой Пол или нет? Решать читателю — но учтите, что простых ответов на такие вопросы не бывает.
Миф четвертый: «Дюна» — книга об исламе
Множество исламских религиозных терминов, бедуинская культура фременов, исламские (или связанные с исламом, как Лоуренс Аравийский) прототипы Пола Атрейдеса — все это наводит на мысль, что ислам интересовал Герберта больше других религий. Однако это впечатление обманчиво, несмотря даже на «галактический джихад» Муад’Диба. Пустыня Арракиса ассоциировалась у Герберта со всеми тремя авраамистическими религиями, и можно показать, что «Дюна» по сути — своеобразная перелицовка Евангелия. Только мессия тут словно из Ветхого Завета: воинственный освободитель праведных, ставший в итоге правителем мира. Что до автора, Герберт говорил, что ему ближе всего дзен-буддизм.
Миф пятый: «Дюну» никто не хотел печатать
В попытках издать «Дюну» в виде книги Герберт действительно получил 23 отказа. Однако с журнальной публикацией первой части романа проблем не было. Издательства отказывали не потому, что роман им не нравился, а потому, что он чудовищного (по тем временам и для НФ) объема: публикация такого кирпича в твердой обложке была безумством храбрых по чисто экономическим причинам. Издательство, решившееся на этот подвиг, издало роман себе в убыток, а широкодоступной «Дюна» стала, только когда ее выпустили в формате покетбука.
Миф шестой: место «Дюны» в пантеоне неоспоримо
Сейчас, пожалуй, да, но когда «Дюна» только вышла, признать ее шедевром согласились далеко не все. Было мнение, что Фрэнк Герберт хочет дешевой популярности и потому включил в книгу такие элементы актуальной повестки, как экология, наркотики, экстрасенсорика, юнгианство, мессианские культы, сексуальная революция (фремены, когда пьют Воду Жизни со спайсом, устраивают «тау-оргии единения»)… Приведем мнение критика Сэма Московитца: «Атмосфера средневекового политического и морального климата делает сюжет почти традиционным по нынешним стандартам… итог — нечто чуть большее, чем хороший приключенческий роман». Второй роман цикла, «Мессия Дюны», приняли неважно, и только «Дети Дюны» закрепили успех, так что последующие книги о Дюне все входили в списки бестселлеров.
Миф седьмой: в «Дюне» полно мизогинии и гомофобии
Такая точка зрения есть; все зависит от трактовки сложного текста и намерений Герберта, о которых мы можем только догадываться. С одной стороны, женщины у Герберта и правда все при мужчинах: мать, жена, сестра героя… С другой стороны, речь идет все-таки о фантастическом феодальном патриархальном обществе, в котором, правда, возможен женский орден Бене Джессерит, управляющий миром, — но возможны и совсем жуткие вещи вроде «аксолотль-чанов», то есть женщин, лишенных разума и низведенных до исключительно репродуктивной функции. Что здесь позиция автора, а что — особенности придуманного им мира? Или взять злодея Владимира Харконнена, который насилует накачанных наркотиками юношей. Признак это гомофобии Герберта или все-таки указание на то, что барон — предающееся всем смертным грехам чудовище?
Выбор за читателем: автор давно мертв. Но «Дюна» — жива. И вызывает споры по сей день.
