Просмотрев множество кандидатур, режиссер Ксавье Джанноли наконец решает пригласить актера Бенжамена Вуазена выпить кофе на террасе у своего дома, а заодно посмотреть, действительно ли этот парень, который в свои 24 успел сняться у Озона и утверждает, что никогда не испытывал страха сцены, а также что постоянные отношения в его возрасте — просто потеря времени, подходит на роль Люсьена де Рюбампре. В планах у Джанноли — фильм по одному из самых внушительных романов Бальзака. «Утраченные иллюзии» — это почти тысяча страниц и сотни персонажей. А еще это книга, которую будущий режиссер прочитал в 16 лет и к которой всегда мечтал вернуться. «Полагаю, наш фильм пойдут смотреть все те, кто прочел роман», — скажет Джанноли Вуазену при первой встрече. Он уже не сомневается, что из этого любителя ночных клубов и быстрой езды получится настоящий бальзаковский герой. «Еще больше придет тех, кто скажет: отлично, посмотрю-ка я фильм, так мне не придется читать книгу», — ответит ему Вуазен.
Сам актер прочтет «Утраченные иллюзии» непосредственно перед съемками, расхаживая по своей парижской квартире в костюме Люсьена де Рюбампре. «Мне нравится все, что позволяет мне меньше работать, — скажет он позднее в интервью каналу TF1. — Поэтому я надевал сюртуки и жилеты XIX века и так ходил по дому, чтобы на съемках чувствовать себя естественно. Иногда я просил друзей прийти ко мне в гости одетыми по бальзаковской моде».
Узнать, как выглядели люди в Париже 1820-х годов, отчего в синем фраке вас могли принять за прислугу, а в зеленом — обсмеять в Опере, почему молодому парижанину были совершенно необходимы белые штаны со штрипками, а даме строго запрещалось держать в руках платок (а флакон духов — даже рекомендовалось), — один из поводов все-таки прочесть «Утраченные иллюзии», если вы еще не сделали этого.
«Утраченные иллюзии» как гид по стилю
Эта книга — энциклопедия парижской жизни начала XIX века, учебник этикета, исчерпывающее пособие по моде и дизайну интерьеров. Бальзак с удовольствием дает рекомендации и описывает промахи своих героев: приехав в Париж из ангулемской глуши, мадам де Баржетон с грустью понимает, что в ее бархатном платье в ложе театра лучше даже не появляться. Ведь, как пишет Бальзак, «в старом парижском платье все, даже складки, свидетельствует о вкусе, оно говорит само за себя, и можно вообразить, каким оно было прежде, тогда как старое провинциальное платье невообразимо, оно просто смешно».
А Люсьен, прогуливаясь по саду Тюильри, замирает от ужаса, когда видит на разносчике такой же белый галстук с вышитыми краями, как у него самого. В «Утраченных иллюзиях» при желании можно найти множество дельных советов о том, как, например, следует носить шляпу: «сдвиньте ее немного назад, и у вас будет дерзкий вид; надвиньте ее на лоб, у вас будет угрюмый вид; набок — вы примете вольный вид; светские женщины носят шляпу, как им вздумается, и неизменно сохраняют хороший тон».
«Утраченные иллюзии» — справочник науки savoir-vivre версии XIX века, многим рекомендациям из которого французы с удовольствием следуют и сейчас.
Читайте также
А еще писатель подробно рассказывает не только о том, какой наряд выбрать, но и как его следует носить — чтобы не было «ничего чересчур нового и ничего старого (…), никакой мишуры, при этом чтобы все привлекало взгляд». По Бальзаку, «великолепие должно быть случайным». Писатель еще и наглядно показывает, как следует вести пресловутый small talk, остроумно шутить, отвечать на комплименты, формулировать отказ так, чтобы вызвать благодарность. «Утраченные иллюзии» — справочник науки savoir-vivre версии XIX века, многим рекомендациям из которого французы с удовольствием следуют и сейчас.
«Утраченные иллюзии» как путеводитель по старому Парижу
«Утраченные иллюзии» — это и путеводитель по Парижу первой половины XIX века. Это город, еще не тронутый бароном Османом. Монмартр и Бельвиль — не прибежища богемы, а тихие деревни. Граница города проходит по второй линии парижского метро. Площади Оперы и Республики еще не построены. Люксембургский сад тенист и располагает к одиноким прогулкам. Туда Люсьен отправится беседовать о поэзии со своим другом, писателем Даниэлем д’Артезом. А вот в сад Тюильри, наоборот, все наведываются, чтобы похвастаться новой тростью и карманными часами. У Люсьена не окажется ни того, ни другого, но он твердо решит обзавестись этими предметами как можно скорее.
В Париже 1820-х много уютных улочек, по которым приятно прогуливаться, главное — запастись парой крепких сапог. Именно в таких по городу ходил сам Бальзак. «Фланировать — это целая наука, высокая кухня для глаза», — говорил он.
Как отмечает исследователь его творчества Эрик Азан (Eric Hazan), писатель никогда не брал извозчика. Он много ходил пешком — и всегда по делу: навестить кредитора и договориться об отсрочке платежа, наведаться в книжный магазин, узнать, хорошо ли продаются «Утраченные иллюзии» (не очень, «Евгения Гранде» и «Шагреневая кожа» пользовались большим успехом), заглянуть к любовнице, зайти к любимому торговцу кофе (очень любил, выпивал по 40 чашек в день, не ленился пройти с десяток километров, чтобы приобрести нужный ему сорт), а вечером отведать устриц в ресторане Au Rocher de Cancale (заведение было настолько хорошим, что туда же Бальзак приводит ужинать Люсьена де Рюбампре). Ресторан, кстати, существует до сих пор, посетители особенно хвалят абрикосовый тарт с мороженым из соленой карамели.
«Утраченные иллюзии» — это еще и увлекательная прогулка по Латинскому кварталу, где нищие студенты живут в мансардах, корпят над книгами в библиотеке Святой Женевьевы, а ужинают — в хорошие дни — в «храме голода и нищеты», ресторане Фликото, в котором можно брать хлеб в неограниченных количествах. «В Париже мало ресторанов, являющих столь чудесное зрелище. Здесь вы встретите лишь молодость и веру, нужду, переносимую весело, несмотря на то что многие лица суровы, угрюмы, озабочены, скорбны», — писал Бальзак о заведении, где за 18 су можно было съесть обед из трех блюд с графинчиком вина.
«Утраченные иллюзии» как инструкция по покорению столицы
Писатель с воодушевлением описывает блюда, интерьеры и наряды не только потому, что в те времена не существовало фотографии. Главная причина — показать, как изменилась Франция, а предметы, веками смирно стоявшие на полках и аккуратно сложенные в сундуках, вдруг пришли в движение и закружились по комнатам. Казалось, прежний порядок не кончится никогда: король всегда будет носить горностай, герцог — парчу, а простолюдин довольствоваться грубой шерстью. Но происходит Великая французская революция, и вот уже сын аптекаря может театральными рецензиями заработать себе на бриллиантовые запонки. Скандал!
В новой Франции, которую описывает Бальзак, судьбу человека определяет не происхождение, а счет в банке. И хотя фамилия с приставкой de еще дает некоторые преимущества, те, кто ее лишен, теперь тоже могут преуспеть. Можно попробовать свернуть с тропинки, вытоптанной отцом-провинциалом, и попытаться проторить свою дорожку, несмотря на то, что каждая ветка будет хлестать по лицу, а коряга — ставить подножку.
Именно это и решает осуществить Люсьен, урожденный Шардон (что значит «чертополох»), взявший, чтобы облегчить блуждания по парижским джунглям, аристократическую фамилию матери. Этот же путь проделывают каждый год тысячи молодых людей, а кто-то, как французский писатель Орельен Белланже, прямо сейчас говорит в эфире радио France Culture: «Вообще-то у меня гораздо лучше получилось покорить Париж, чем у Люсьена де Рюбампре».
За 200 лет бальзаковский герой стал архетипом, а его «восхождение в столицу» — французы в Париж всегда «поднимаются» — мифом. Чтобы узнать, как не следует покорять столицы, как, по словам Белланже, «продать себя подороже и сразу Галлимару», — еще один повод прочитать «Утраченные иллюзии».
За 200 лет бальзаковский герой стал архетипом, а его «восхождение в столицу» — французы в Париж всегда «поднимаются» — мифом.
Читайте также
Бальзак рекомендует: во время восхождения важно придумать себе убедительную роль, стать персонажем, которого можно будет легко и непринужденно играть, спускаясь на парижскую улицу из дешевой комнаты под самой крышей. Пусть у вас, как у Люсьена, на столе только ломоть хлеба и кружка молока, но одеваться надо у лучшего портного. Ведь, по словам писателя, «одежда — вопрос важный для человека, желающего блеснуть тем, чего у него нет: нередко в этом кроется лучший способ когда-нибудь обладать всем». В новой Франции — и далее везде и всюду — наряд и манеры уже не просто следствие вашего происхождения и воспитания. Это важнейший инструмент селф-маркетинга, способ придумать себя заново и — если задание выполнено на отлично — заставить поверить в свою игру всех окружающих. Ведь «не преуспеть — значит нанести тяжкое оскорбление его величеству Обществу», пишет Бальзак в «Утраченных иллюзиях».
«Утраченные иллюзии» как критика общественного строя
Читать эту книгу имеет смысл также и для того, чтобы понять, по каким законам живет журналистика и литературная критика. А еще — чтобы увидеть, как рождалась современность, в которой мы живем. Монархист Бальзак с такой точностью описал общество капитала, что его текстами в качестве доказательства своей правоты до сих пор пользуются марксисты. «Бальзак показывает, как постепенно все становится предметом купли-продажи. Вместо того чтобы упорно работать над книгами, одаренные молодые люди шли в журналистику — в то время это ремесло давало возможность быстро заработать много денег. Они, не стесняясь, брали взятки с владельцев театров за положительные рецензии, а в случае их отказа рушили карьеры. Без лишних размышлений они торговали своими убеждениями. Все только вопрос цены», — рассказывал режиссер Ксавье Джанноли, выступая на Венецианском фестивале. «Я взялся за этот фильм, чтобы показать, как сформировалось общество, в котором мы живем и сегодня», — уточнил он.
Бальзак не столько описывал современность, сколько предвосхищал ее: он четко указывал на тенденции, которые впоследствии получили развитие. «Скоро вся журналистика будет подчинена рекламе», — говорит один из героев «Утраченных иллюзий», главный редактор Фино. Суть уступает место видимости, качество — коммуникации.
Бальзак описывает, за какие крючки цепляется новый мир, где «порядочные люди всего лишь более лицемерны, чем признанные прохвосты». Но менять сложившийся порядок писатель не считает нужным. Он не верит в эффективность коллективных усилий. Единственный способ выйти победителем из игры — обыграть общество по его же правилам, заставить его признать ваш талант.
«В фильме один из ваших героев говорит о скором приходе к власти банкиров. Это Бальзак или вы?» — спрашивает телеведущий TF1 у Ксавье Джанноли. «Я понимаю, на что вы намекаете, — отвечает он (до того как стать президентом Франции, Эммануэль Макрон работал в банке Rothschild & Cie), — но об этом писал сам Бальзак. Кстати, ведь эти аплодисменты тоже оплачены рекламой?»
