Блог
Storyport

«Джойс единолично убил весь XIX век»: почему «Улисс» — одно из главных произведений литературы за последние сто лет

Поделиться в социальных сетях

11 августа 2021

В 2021 году исполняется сто лет с момента завершения Джеймсом Джойсом своего главного произведения — романа «Улисс», который и сегодня стоит особняком в литературе. Субстрат модернистского движения, причина и апофеоз его существования. Памятник из другого мира — не больше и не меньше. Журналист Алексей Касмынин рассказывает, почему роман Джойса — ключевое произведение литературы XX века.

«Джойс единолично убил весь XIX век»: почему «Улисс» — одно из главных произведений литературы за последние сто лет — блог Storyport

Джеймс Джойс - рисунок Адольфа Хоффмайстера

Томас Элиот, важный представитель модернизма в литературе, поэт, критик и драматург, после прочтения «Улисса» заявил: «Джойс единолично убил весь XIX век».

«Улисс» — книга-путешествие, осуществить которое до конца сможет не каждый. Это роман, испытывающий читателя на способность к длительной концентрации внимания, потому что с каждой новой строкой текст как будто заметает за собой следы, стремясь уйти от линейной интерпретации. Непредсказуемые повороты мысли объединены единой системой, именуемой «языком Джойса». Появление этого языка закономерно — писатель изобрел его, чтобы воздвигнуть свой собственный храм, который одновременно являлся бы и произведением литературного искусства. Джойс говорил, что автор должен быть как бог — незримый, но вездесущий.

Рассуждая об «Улиссе», невозможно обойти вниманием его сложность, граничащую с непреодолимостью и непостижимостью. Среди джойсоведов бытует мнение, что на углубленное изучение «Улисса» нужно потратить не менее тысячи часов. При этом считается, что его написание заняло у автора в двадцать раз больше времени — то есть двадцать тысяч часов. Почти два с половиной года, если работать круглосуточно.

«Улисс»: эталон сложности в литературе XX века

Дотошные ученые также посчитали, что по страницам «Улисса» разбросано не менее тридцати тысяч уникальных слов, причем многие из них нигде больше не встречаются, так как в той или иной степени они придуманы Джойсом. Восемнадцать глав романа написаны в разных стилях, и различия эти столь глубоки, что на их основе можно было бы создать отдельные произведения. В некотором роде «Улисс» представляет собой один из абсолютов сложности, по которому можно измерять всю остальную литературу.

В ранних версиях романа у каждой из глав было название, соответствовавшее той или иной части «Одиссеи» Гомера. Но вскоре Джойс настоял на том, чтобы названия удалили и оставили только номера глав, так как критики и читатели слишком цеплялись за эти островки аналогий и начинали выстраивать на них интерпретации текста. Владимир Набоков, преподававший литературу, ставил два с плюсом или три с минусом тем студентам, кто решался отвечать по «Улиссу», проводя аналогии с «Одиссеей».

Почему все главы так отличаются? Логичного ответа на этот вопрос нет. Потому что Джойс так решил. В одной из частей романа на читателя проливается поток сознания, имитирующий непредсказуемое движение мысли, мечущейся между внешним миром и подсознанием, а в другой автор реализует свое видение эволюции языка — от протоанглийского, наполненного во многом придуманными Джойсом романо-германскими формами, до его финальной стадии — нечленораздельных пьяных криков на улице. Есть в тексте и вычурная пьеса, есть набор газетных статей с заголовками, есть знаменитая финальная глава без единого знака препинания. На каждой странице «Улисса» можно утонуть. Текст столь плотный, что, в принципе, его можно читать с любого места и даже задом наперед.

«Почему ты не пишешь книги, которые люди могут читать?»

Когда роман все-таки был издан целиком, что произошло на сорокалетие Джойса, 2 февраля 1922 года, его жена Нора Джойс взялась за прочтение новоиспеченной книги. По словам Джойса, первая ее попытка осилить «Улисс» закончилась на двадцать седьмой странице, включая титульный лист. В мгновения фрустрации, вызванной сложностью, Нора Джойс спросила мужа: «Почему ты не пишешь книги, которые люди могут читать?»

«Улисс» — как литературный кунштюк, спроектированный одержимым гением. Его невозможно разгадать повторно одним и тем же способом. Каждое движение приводит к изменениям внутри системы интерпретации, и энигма не раскрывается до конца, не раскладывается на детали и схемы, а лишь приоткрывается, являя фрагменты, но скрывая картину целиком.

Карл Густав Юнг как-то высказался, что восемнадцать глав «Улисса» как восемнадцать алхимических реторт, в которых преобразуется восприятие читателя. «Улисс» гипнотичен. Объектом воздействия его формы и целью ее существования является подсознательное. Фокус внимания — на движении мысли. Раскрытие информации вне фабульных ходов, в недомолвках и лексических трюках. Стоит на мгновение начать относиться к этому тексту как к чему-то предсказуемому, уже хотя бы частично осознанному, как происходит полная потеря контроля над его содержанием. Поэтому дойти до его конца так сложно. Нужно заплатить слишком высокую цену, измеряемую в единицах концентрации.

Секс, смерть и Джеймс Джойс

Форма, какой бы вычурной она ни была, не может существовать без содержания. Деконструируя длину и сложность оригинального произведения, можно сократить содержание «Улисса» до одной строчки. Это история о нацкуколдизме. Главный герой Леопольд Блум имеет венгерско-еврейские корни, блуждает в течение одного дня и одной ночи по Дублину, зная, что жена будет изменять ему во время его отсутствия, стараясь не придавать этому значения, но все равно постоянно невзначай натыкаясь на ее любовника. Совершая одиссею, он никогда не забывает, что его сын умер маленьким. Если деконструировать сюжет еще глубже, избавить описание от персонификации и оценочного суждения, то «Улисс» — это секс и смерть, две темы, всегда волновавшие человечество. По этой причине роман все еще не устарел, даже сто лет спустя.

«Улисс» вышел из печати

Не все восприняли вызывающее содержание романа положительно. Так Вирджиния Вулф утверждала, что «Улисс» — тошнотворный недоучка, расчесывающий прыщи. В католическом журнале Dublin review журналист написал: «Одиссея на помойку, антихристианская, тотально аморальная, невозможная к прочтению и цитированию, к любой оценке». Джойсу, кстати, польстила такая реакция.

Даже Владимир Набоков, благосклонно относящийся к Джойсу, в лекции, посвященной «Улиссу», упоминает: «Однако очевидно, что в сексуальном отношении Блум если и не вполне безумен, то по крайней мере являет собой наглядный клинический пример крайней сексуальной озабоченности и извращения со всевозможными любопытными осложнениями. <…> Я не стану докучать вам перечнем его курьезных желаний, но скажу, что в сознании Блума и в книге Джойса тема секса постоянно переплетается с темой уборной». Набоков также называет «Улисс» божественным произведением искусства.

После публикации последовали запреты. Экземпляры романа изымались и сжигались. Тем не менее его тайная слава росла. Соединенные Штаты стали первой страной, где «Улисс» начал продаваться легально. Но это произошло не раньше 1936 года. Удивительно, что в Ирландии, на родине Джойса, роман получил распространение лишь в 1960-х годах. В Советском Союзе отрывки из «Улисса» появились уже в 1925 году — в альманахе «Новинки Запада». К 1936 году в печать попало десять эпизодов романа в коллективном переводе. После этого работы прекратились, так как в 1937-м главный переводчик текста, Игорь Романович, был арестован. Целиком «Улисса» опубликовали в нашей стране лишь в 1989 году, в журнале «Иностранная литература».

Почему Джойса по-прежнему сложно читать?

Прошедшие сто лет никак не подготовили читателя к тому, чтобы облегчить чтение «Улисса». Карл Юнг в «Монологе Улисса» пишет: «Каждое предложение рождает ощущение, что оно не закончено; в конце концов, из чистого принципа вы перестаете ожидать чего-либо, и к вашему ужасу вас осеняет, что в этом и заключена суть. На самом деле, ничего не происходит, ничего из этого не следует, и тайные ожидания в борьбе с безнадежной потерянностью ведут читателя от страницы к странице. <…>Таким образом я дочитал до стр. 135, дважды засыпая по дороге, и пришел в полное отчаяние. <…> Ничто не повернуто к читателю, все обращено к нему спиной, и ему приходится хвататься за соломинку. Трудно не восхищаться подвигами Джойса в области восприятия. <…> Книга была мной не понята и на половину, ничто в ней не казалось приемлемым, а это дает читателю назойливое ощущение собственной неполноценности. <…> Но потрясающей особенностью „Улисса“ является абсолютное ничто, которое открывается за тысячной завесой; оно не принадлежит ни миру материи, ни духу, и холодно взирает на нас из глубин космоса, подобно Луне, позволяя комедии рождения и разрушения идти своим чередом».

Добавьте нас в закладки

Чтобы не потерять статью, нажмите ctrl+D в своем браузере или cmd+D в Safari.
Добро пожаловать в мир историй от Storytel!

Вы подписались на рассылку от Storytel. Если она вам придётся не по душе, вы сможете отписаться в конце письма.

Вы уже подписаны на рассылку
Ваш адрес эелектронной почты не прошёл проверку. Свяжитесь с нами