Блог
Storyport

«Новая этика» Джона Голсуорси: почему «Сага о Форсайтах» по-прежнему актуальна

Поделиться в социальных сетях

13 августа 2021

«Сага о Форсайтах» — одна из тех многостраничных семейных историй, которые, кажется, принадлежат далекому прошлому. Той нежной эпохе, когда словом «суфражистки» пугали застенчивых особ женского и мужского пола, а писатели и художники казались обитателями парнасских вершин, но никак не промозглого промышленного Лондона. Не стоит, однако, списывать Голсуорси со счетов раньше срока — литературный критик Юлия Подлубнова рассказывает, почему «Сага о Форсайтах» более чем современна.

«Новая этика» Джона Голсуорси: почему «Сага о Форсайтах» по-прежнему актуальна — блог Storyport

«Новая этика» Джона Голсуорси: почему «Сага о Форсайтах» по-прежнему актуальна

Актуальность саги можно объяснить целым рядом причин. Например, Голсуорси современен в контексте запросов на семейные ценности (которые артикулируются не только российской властью, но и глобальной поп-культурой: теми же Netflix и НВО). Семья как сверхценность осознается всеми Форсайтами и даже оппонентами форсайтизма, Форсайтами-диссидентами. Но семья семье рознь, а семейные ценности в саге оказываются очень даже странными.

Ощущение родства важнее крови, а свобода выбора — главная ценность

За туманными лондонскими пейзажами, взрезаемыми кэбами, за готической архитектурой особняков, за роскошью гостиных, украшенных светящимися пейзажами Тернера, за томностью героев, настроенных на самопознание и любовь ко всему прекрасному, то и дело мерцает улыбка, нет, не Голсуорси, этот вполне серьезен, а писателя иной эпохи и иных представлений о жизни — Джона Фаулза. Человек должен быть свободен. Свободен выбирать, кто его семья. Дух и тонкое ощущение родства важнее крови и общественных уз. Женщины сильнее мужчин.

Разумеется, Голсуорси в свое время пристально читал профеминиста Тургенева и вовсе не прозревал рождения постмодерниста Фаулза. Но ему, кажется, лучше всех современников удалось проговорить то, к чему едва-едва приближались философы-экзистенциалисты с их постулатами о свободе всякого выбора. А потом, откуда еще, если не в том числе из «Саги о Форсайтах», могла вырасти эпохальная «Любовница французского лейтенанта», сведшая с викторианством последние счеты?

А потом, откуда еще, если не в том числе из «Саги о Форсайтах», могла вырасти эпохальная «Любовница французского лейтенанта», сведшая с викторианством последние счеты?

Голсуорси, критикуя собственничество и предлагая модели свободного выбора, шел даже не от Диккенса, а от романтиков, декадентов, прерафаэлитов, мироощущения художественной богемы конца ХIХ — начала ХХ веков. Его истинные герои — художники, поэты, тонко чувствующие натуры. Именно они противопоставлены большой семье предпринимателей и дельцов с их неизменной идеологией собственничества. Семья отвергала чужеродное — свободная жизнь принимала. Опыт отверженности учил героев осознанности и этическому выбору, уважению к границам другого. Да-да, Голсуорси, как бы неожиданно это ни прозвучало, знал про границы и новую этику больше, чем некоторые наши современники.

Половое воспитание и неодназначные герои

Другая важная вещь — Голсуорси открыто выступал против ханжества: про половое воспитание он высказался вполне конкретно и для своего времени крайне смело: «Джон, я хочу объяснить тебе, если смогу (а это очень трудно), почему так легко происходят такого рода несчастные браки. <…> Большинство девушек выходит замуж, ничего не зная о половой стороне жизни. Даже если они знают, в чем она заключается, они этого не испытали. В этом все дело. Все различие и вся трудность — в отсутствии действительного опыта, так как знание с чужих слов ничему не поможет».

Еще одно достижение английского гения: собственники в саге вовсе не одноклеточны и не одномерны. Они способны бескорыстно любить и отстаивать свою любовь, как, например, Джули, приведшая с улицы в дом брата белую собачку («Собака у Тимоти»). Способны ценить красоту, как Джолион-старший, действительно старший среди братьев, истово исповедующих форсайтизм. Его сын, Джолион-младший, — художник. Его внучка Джун посвящает жизнь помощи художникам и обездоленным. Перед смертью старший Джолион успевает переосмыслить прожитое и оставить часть наследства отпавшей от семьи прекрасной Ирэн («Последнее лето Форсайта»).

Форсайты способны на невероятную привязанность к матери («Пробуждение», «Сдается внаем»). Новелла-интерлюдия «Пробуждение», показывающая, как в сердце маленького Джона рождается огромная любовь к его матери Ирэн, — одна из самых проникновенных не только в своем цикле, но и во всем творчестве Голсуорси.

Собственники бывают даже одержимы роковыми страстями, как Сомс Форсайт, до беспамятства полюбивший Ирэн (новелла «Крик павлина»), взявший ее в жены, но так и не смогший вызвать у нее, одаренной особым тактом и чувствительностью, ответного чувства.

Насилие — это зло

С Сомсом и его семейной историей связана наиболее острая часть саги: адюльтер Ирэн, ее уход из дома, развод, последующее замужество с Джолионом-младшим (двоюродным братом Сомса). А затем неожиданно полыхнувшая любовь детей Сомса и Ирэн от новых браков. Остроту истории придает не только безответная страсть одного из самых циничных собственников, но и факт изнасилования Ирэн, описанный Голсуорси довольно недвусмысленно и ровно так же недвусмысленно оцененный. Это запредельное нарушение границ, которое не может быть прощено и забыто. Оно не имеет никакого оправдания, поскольку, как мы помним, любви без свободного выбора не существует. И именно это унизительное для человеческого достоинства принуждение к сексу стало первым звеном в цепи трагических и драматических событий, наполнивших сагу — от смерти архитектора Боссини до расставания любящих друг друга Джона и Флер, младших Форсайтов.

Именно это унизительное для человеческого достоинства принуждение к сексу стало первым звеном в цепи трагических и драматических событий, наполнивших сагу

Жертва насилия достойна сочувствия. Неудачный брак не может оправдать действия насильника. Голсуорси знал это не понаслышке, влюбившись, а затем женившись на сестре своего двоюродного брата. Может быть, поэтому он пристально вглядывается в Сомса, пытаясь понять, что же толкает Форсайта на непоправимые поступки. И, может быть, поэтому Форсайты-собственники в его саге выведены крупно, ярко, с максимальным погружением в их психологию, а романтические Ирэн и Боссини нарисованы бледным пунктиром. По крайней мере, в первом романе саги нам так и не открывают их внутренний мир. А в случае трагически погибшего Боссини — уже никогда.

Голсуорси пошел дальше чтимого им Тургенева: он показал насилие в отношениях и реакцию сильной женщины на него. Пошел дальше Флобера и Толстого: отмщение и смерть на рельсах изменившей Сомсу Ирэн не грозит — только счастье и новая семья, хотя и приобретенные через страдания. Да и по части дидактики англичанин отнюдь не так свиреп, как русский писатель-мыслитель. Пошел дальше Шекспира, переиграв историю влюбленных молодых людей из враждующих кланов на новый лад…

Впрочем, на истории старшего поколения писатель не останавливается, начинается «Современная комедия», бурные драматические 1920-е и новая часть сериала «Саги о Форсайтах». «Какая путанная, странная, милая, подчас горькая штука — жизнь!» — писал Голсуорси в «Белой обезьяне». И чуть дальше: «Так куда же, куда мы идем?»

Добавьте нас в закладки

Чтобы не потерять статью, нажмите ctrl+D в своем браузере или cmd+D в Safari.
Добро пожаловать в мир историй от Storytel!

Вы подписались на рассылку от Storytel. Если она вам придётся не по душе, вы сможете отписаться в конце письма.

Вы уже подписаны на рассылку
Ваш адрес эелектронной почты не прошёл проверку. Свяжитесь с нами