Этот роман я писал летом 1966 года, а закончил в 1968-м, потому что 1967 год был годом некоей прострации и провисания, которые «притормозили» мой стремительный полет в бездну. И в результате, когда я начал читать «Шатунов» людям своего круга, они, конечно, были ошеломлены. Впрочем, впоследствии было уже достаточно других ошеломляющих впечатлений от этого романа. Когда я закончил книгу, меня вдруг осенило, что я сам не ожидал, что напишу такое; я сам ужаснулся.
Речь в романе идет об исключительной ситуации и о людях, которые мечутся в поисках своего прорыва. Там есть такие глубины подтекстов, которые даже мне самому неясны, но тем не менее читатели порой могли уловить то, чего я не видал в собственном романе. Это понятно, потому что роман написан силой какого-то интуитивного проникновения в скрытые тайны души. Что-то шло помимо меня.
Что же касается реакции на этот роман, то она была настолько неоднозначной, что если собрать вместе все разбросанные отзывы — опубликованные и особенно не опубликованные, — то, думаю, получилась бы солидная книга, может быть, не менее интересная и знаменательная, чем сами «Шатуны».
