Блог
Storyport

Прекрасный и яростный мир: одинокое путешествие Андрея Платонова

Поделиться в социальных сетях

28 августа 2020

Прозаик и публицист Александра Гусева рассказывает об Андрее Платонове – одном из «шести главных писателей ХХ века».

Андрей Платонов

Прекрасный и яростный мир: одинокое путешествие Андрея Платонова

28 августа 1899 года родился один из «шести главных писателей ХХ века» по версии Иосифа Бродского. Автор гипнотических текстов о желанном и смертельном будущем, мечтатель о «космической» революции, Андрей Платонов перепридумал советский язык и поведал правду о «сокровенном человеке»: его губительной очарованности новым миром и тяге к единению с народом. Впрочем, грезы об утопии и разрушительная реальность — мотивы не только платоновских произведений, но и его жизни, полной противоречий, любви, исканий.

Прошедшее утро жизни

Многодетная семья слесаря железнодорожных мастерских Платона Климентова (чье имя будет преобразовано в литературный псевдоним) и домохозяйки Марии Лобочихиной жила на «ветхой опушке у старого провинциального города» (цитата из «Чевенгура») — в Ямской слободе, неподалеку от Воронежа. Слобода немногим отличалась от деревни: за огородами простирались лопуховые пустыри, в деревянных домах теплилась русская печь, колокольным звоном «Чугунной» церкви заслушивались старухи и нищие. Будучи самым старшим, Андрей быстро приобщился к «взрослым» обязанностям: с раннего утра он трудился по хозяйству и приглядывал за братьями и сестрами.

«…Потом наступило для меня время ученья — отдали меня в церковно-приходскую школу. Была там учительница Аполлинария Николаевна, я ее никогда не забуду, потому что я через нее узнал, что есть пропетая сердцем сказка про Человека, родимого "всякому дыханию", траве и зверю, а не властвующего бога, чуждого буйной зеленой земле, отделенной от неба бесконечностью…» (Из писем Г. З. Литвину-Молотову).

Пытаясь вместе с отцом прокормить «орду», Платонов работает то посыльным в конторе страхового общества, то литейщиком на заводе, то помощником машиниста, приходя в восторг от звука «ноющего» гудка.

В 1909 году будущий писатель поступил в мужское четырехклассное училище — спустя несколько лет он сочинит первое стихотворение. Пытаясь вместе с отцом прокормить «орду», Платонов работает то посыльным в конторе страхового общества, то литейщиком на заводе, то помощником машиниста, приходя в восторг от звука «ноющего» гудка. Когда он станет совершеннолетним, «паровоз истории» (так Платонов называл революцию) резко тронется с места.

Сознание рабочих масс

По воспоминаниям Платонова, революция тотчас превратила его во взрослого человека, лишив юности: расти было некогда, «надо сразу нахмуриться и биться». Завороженный грядущими переменами, он начинает сотрудничать с большевистской газетой «Красная деревня», дебютирует в журнале «Железный путь» с рассказом «Очередной», воспевающим «трепещущие машины». А вот стихотворения его публикуют редко и неохотно, критикуя платоновскую лирику за несовпадение с «важностью исторической эпохи».

Пытаясь определиться с будущей профессией, в 1918 году Платонов поступает в воронежский университет (поспешно сменив физмат на историко-филологическое отделение), из которого позже отчислится ради железнодорожного политехникума. Впрочем, учебу пришлось прервать из-за Гражданской войны: доброволец Платонов не только пишет репортажи из-за линии фронта, но и бьется «насмерть с казаками с одним патроном в винтовке и двумя жилами в теле» (из письма к M. A. Платоновой). Звание «электромонтера» он получит только спустя три года.

В 1920 году писатель, уверовавший в «естественный рабочий путь», подает заявление о вступлении в РКП (б):

«Трудно сказать, почему я ранее не вступил в партию: были какие-то полудетские мечты, которые ели зря мою жизнь, мешали глазам видеть действительный человеческий мир, я жалею об этом. Но теперь я начинаю по-настоящему жить и наверстаю потерянное. <…> Теперь я сознал себя нераздельным и единым со всем растущим из буржуазного хаоса молодым трудовым человечеством».

Доброволец Платонов не только пишет репортажи из-за линии фронта, но и бьется «насмерть с казаками с одним патроном в винтовке и двумя жилами в теле».

Благодаря попечительству Георгия Литвина-Молотова, издателя и главного редактора «Воронежской коммуны», талантливого журналиста принимают в партию. Тем не менее, несмотря на плодотворную «пролетарскую» деятельность (от статей об «остатках белогвардейщины» до разгромной заметки о выступлении Игоря Северянина), «рабочий» Платонов там надолго не задержался: отсутствие партдисциплины привело к тому, что его исключили. Кроме того, Платонов иронизировал над «затихшей революцией» (в фельетоне «Душа человека — неприличное животное»), а его рассказ «Чульдик и Епишка» вызвал острую критику в газете «Трудовая армия». Так что в «официальный» коммунизм путь был ему заказан.

Победительница вселенной

В 1921 году на филфак воронежского университета поступает Мария Кашинцева, недавно переехавшая из Петербурга вместе с семьей. За ней начал ухаживать профессор Малюченко: он-то и познакомил студентку с Андреем Платоновым, известным в местных литературных кругах. Мучительно переживая «судороги сердца», писатель становится частым гостем в доме Марии. Так о первых визитах Платонова вспоминает ее сестра Валентина:

«Андрей пришел к нам в дом такой крепкий, ладный, но у него какой-то особый вид был, не как у всех. Мрачноватый и малоразговорчивый Андрей был. На нем всегда была гимнастерка, вечно засаленная, потому что он постоянно возился с какими-то механизмами, инструментами, все изобретал, ремонтировал чего-то. В общем, начал он к нам ходить. Папа и мама очень полюбили Андрея. Потом познакомились с его семьей».

Платонов пишет Марии одно письмо за другим, называя ее своей «смертью и вечным воскресением», «победительницей вселенной», о которой он сочинял поэму еще в детстве.

Платонов пишет Марии одно письмо за другим, называя ее своей «смертью и вечным воскресением», «победительницей вселенной», о которой он сочинял поэму еще в детстве. Чувство оказалось взаимным: влюбленные селятся в маленькой комнате, отведенной Кашинцевыми для молодых (несмотря на желание жениха, брак будет заключен только в 1943 году). Через год родится их сын Тотик. Жизнь Платонова стремительно ускоряется.

Родина электричества

Вдохновленный идеей глобального преобразования, Платонов пробует подступиться к существующему миропорядку и воплотить «небывалую форму жизни» и в тексте, и на земле. Так, вслед за 16-страничной брошюрой «Электрификация», призывающей пробудиться от «трудового сна», выходит его дебютный поэтический сборник «Голубая глубина», о котором одобрительно отзывается символист Валерий Брюсов. Обращаясь к «новой, железной вселенной» (строчка из стихотворения «Вечер мира»), управляемой коллективным «мы», Платонов сооружает мельницу в центре города, чтобы молоть муку даром для всех желающих; занимается мелиорацией в деревнях, проводит электричество и устраивает первые кинопоказы.

Между тем, массовый голод в Поволожье, вызванный засухой, заставляет писателя сконцентироваться на «научной истине». Большевистское правительство оказалось неспособным предотвратить катастрофу — разочарованный Платонов уповает на то, что Советская власть лишь этап на пути к коммунизму: «Скоро власть перейдет непосредственно к самим массам, минуя представителей… Мы накануне наступления масс, самих масс, без представителей, без партий, без лозунгов».

Так, Платонов поступает на службу в губернское земельное управление и возглавляет комиссию по гидрофикации. Он ищет самоотверженных энтузиастов, готовых трудиться «по пояс в болоте», и собирает средства для закупки оборудования — «оросительный механизм» придумывают и герои его рассказа «Родина электричества». Через пару лет в губернии появятся сотни прудов, шахтных колодцев и несколько электростанций (одну из них сожгут кулаки).

Большевистское правительство оказалось неспособным предотвратить катастрофу — разочарованный Платонов уповает на то, что Советская власть лишь этап на пути к коммунизму.

В 1925 году в Воронеж прилетает журналист и литературовед Виктор Шкловский — создавать аэроклубы под лозунгом «Авиахим лицом к деревне!». В редакции газеты «Воронежская коммуна» он знакомится с инженером-мелиоратором, «очень интересным коммунистом», с которым он ездит по степям на автомобиле и рассуждает о Розанове. Позднее Шкловский не раз вспомнит об этой встрече: ему казалось, что Платонов «должен быть сохранен революцией».

Счастливая Москва

Вскоре Платонов избирается в ЦК профсоюза работников леса и земли и вызывается в Москву. Вместе с женой и сыном он переезжает в столицу: в Центральном доме специалистов им выделили небольшую комнату. Между тем, новая — литературная — жизнь Платонова начнется лишь спустя несколько месяцев: первым делом его отправляют на «тяжелый прорыв» в Тамбов, «тихий, старушечьий, шепчущийся» город, в котором писатель сталкивается с машиной бюрократии.

Несмотря на невыносимую обстановку, именно в Тамбове Платонов пишет повести «Город Градов», «Эфирный тракт» и «Епифанские шлюзы», язык которых избыточен, непривычен. Историческую повесть «Епифанские шлюзы», показавшую петровскую эпоху глазами англичанина Перри, напечатают в июне 1927-го года в журнале «Молодая гвардия» — а следом издадут прозаический сборник с одноименным названием. Платонов, оставивший службу мелиоратором, полон надежд на будущее: в «СовКино» вовсю обсуждают сценарий по его рассказу «Песчаная учительница»; сборник получает высокую оценку Максима Горького; близкое знакомство с Борисом Пильняком сулит совместное творчество.

Несмотря на невыносимую обстановку, именно в Тамбове Платонов пишет повести «Город Градов», «Эфирный тракт» и «Епифанские шлюзы», язык которых избыточен, непривычен.

На исходе лета его воодушевление стихает: в «СовКино» писателя так и не возьмут, новые рассказы не опубликуют, а из Центрального дома специалистов в конце концов выселят. Платоновы переезжают в Ленинград и какое-то время живут у отца Марии. Прозаик сосредоточенно работает над романом «Чевенгур».

Бедняцкая хроника

В 1928 году «Чевенгур» был завершен. Коммунистическую утопию о строительстве земного рая, написанную изломанным, остраненным языком, опубликовали фрагментарно: так, в журнале «Красная новь» появится повесть «Происхождение мастера», а в «Новом мире» — рассказ «Приключение». Несмотря на теплое отношение к автору, Горький отзывается о рукописи без особых восторгов: на его взгляд, «анархическое умонастроение» Платонова, изобразившего не революционеров, но «чудаков», едва ли способствует изданию романа.

Непринятие новых текстов и повсеместная цензура — лейтмотив его неприкаянной, безденежной жизни в Москве в начале 1930-х. Так, рассказ Платонова «Усомнившийся Макар», напечатанный в журнале «Октябрь», вызывает резкое отторжение в литературной среде — в частности, в российской ассоциации пролетарских писателей. Тяжелая рефлексия Платонова отражается и в гротескной повести «Котлован», законченной в разгар коллективизации: многосложная, абсурдная история о великом будущем, не учитывающем человека, будет напечатана только в 1960-е.

Кульминацию платоновской травли спровоцирует публикация повести «Впрок» в 1931 году: сюжет, изложенный «неким душевным бедняком», разворачивается в «глуши глубокой страны», где люди верят «Господу и в шумную машину». Текст, осмысляющий проблематику колхозного строительства, попадается на глаза Иосифу Сталину: «вождь народов» критикует Платонова за сатирическую интонацию, «тарабарский» язык и пишет гневную записку в редакцию «Красной Нови», напечатавшую произведение. Так Платонов оказался в литературной изоляции: в газетах его называют не иначе, как классовым врагом, а издательства одно за другим разрывают с ним договоры.

Непринятие новых текстов и повсеместная цензура — лейтмотив его неприкаянной, безденежной жизни в Москве в начале 1930-х.

В отчаянии Платонов пишет письма и Сталину, и Горькому, утверждая свою принадлежность к рабочему классу и желая «уменьшить вред» от публикации повести. В конце концов, сильные мира сего смягчились. Так, благодаря содействию Александра Фадеева (по совместительству редактора «Красной Нови») Платоновы селятся во флигеле дома Герцена на Тверском бульваре, где прозаик испишет карандашом сотни листов: множество пьес и рассказов, повесть «Ювенильное море» и роман «Счастливая Москва» будут созданы именно здесь.

Горький же, перевоспитывая Платонова по настоянию Сталина, включает его в коллективную писательскую поездку по Средней Азии, из которой Платонов привезет повесть «Джан». По возвращении он вновь печатается в журналах: помимо нескольких рассказов (среди которых «Фро», «Третий сын», «Семен»), в 1937 году публикуют его лиричную повесть «Река Потудань», в которой заложены главные платоновские идеи последних лет. Кроме того, писатель сближается с философом Георгом Лукачем и критиком Михаилом Лифшицем и активно участвует в дискуссиях о свободе и отчуждении.

Впрочем, зубодробительные тридцатые едва ли могли закончиться для писателя без потерь. Арестованы были его коллеги и друзья; арестован был его пятнадцатилетний сын Платон, бесследно исчезнувший с вечеринки по 58-й политической статье. Благодаря хлопотам Михаила Шолохова, Тоша, тяжело болевший туберкулезом, вернется из лагерей в 1940 году.

Смерти нет

Во время Великой отечественной войны Андрей Платонов служит корреспондентом газеты «Красная звезда» и проводит бок о бок с солдатами много времени. Бои подо Ржевом, Львовом, на Курской дуге были местом его работы — писатель не раз попадал в «приключения», отделавшись легкой царапиной или ушибом. Так о встрече с Платоновым вспоминает его однополчанин Михаил Зотов:

«Внешне был худой, желтый, морщинистый. И покашливал. Это не тот Платонов, который глядит молодым с фотографий. <…> Выглядел-то он плохо, но никогда не манкировал своими обязанностями, а лез в любую дыру. Он был прожженный окопный капитан, его так и звали — "окопный капитан"».

В 1940-е опубликовано несколько сборников его военной прозы — в том числе и «В сторону заката солнца». В конце войны Платонова награждают званием майора и демобилизуют: развился туберкулез. В это же время у него рождается дочка — «маленькая Мума», которой он сочиняет смешные письма, лежа в больнице.

Несмотря на болезнь, Платонов продолжает писать. Так, в последние годы жизни он создает несколько киносценариев, рассказов и пьес; заканчивает книгу русских сказок «Волшебное кольцо» и печатает рассказ «Возвращение», вызвавший у главреда «Литературной газеты» Владимира Ермилова острую неприязнь. Спустя двадцать лет он признается, что ошибся.

Бои подо Ржевом, Львовом, на Курске дуге были местом его работы — писатель не раз попадал в «приключения», отделавшись легкой царапиной или ушибом.

К Платонову, прикованному к постели, приходят прозаики Гумилевский, Гроссман, Фраерман и ведут с ним долгие беседы. 6 января 1951 года, на следующий день после его смерти, в «Литературной газете» будет опубликован небольшой некролог: «Андрей Платонов был кровно связан с советским народом. Ему посвятил он силы своего сердца, ему отдал свой талант». Речь Гроссмана на похоронах — о безвестности большого писателя — воплотится в его статье, напечатанной в «Литературной России» лишь в 1961 году. «Советский народ» прочтет ее с интересом.

Добавьте нас в закладки

Чтобы не потерять статью, нажмите ctrl+D в своем браузере или cmd+D в Safari.
Добро пожаловать в мир историй от Storytel!

Вы подписались на рассылку от Storytel. Если она вам придётся не по душе, вы сможете отписаться в конце письма.

Вы уже подписаны на рассылку
Ваш адрес эелектронной почты не прошёл проверку. Свяжитесь с нами