— За последние пять лет окончательно укрепился тренд на появление курсов и школ, связанных с навыками художественного письма — то есть людей учат быть писателями. Почему именно в середине десятых годов в нашей стране оформилась эта тенденция, а не раньше/позже?
— Потому что стало окончательно понятно, что умение писать дает как минимум популярность и власть над умами. Посмотрите, какое количество властителей дум породили соцсети. Я говорю не о популярных блогерах, постящих кошечек и плюшечки, а именно о властителях дум. Владение письмом сродни магическим навыкам, можно околдовать и повести за собой в любую сторону. Умение писать — судьбоносный навык. Раньше не было повального письма в соцсетях — а их многомиллионных сейчас как минимум четыре. Сегодня есть весь набор инструментов, чтобы быть услышанным. Если есть что сказать и умеешь хорошо писать.
— Вместе с тем нетрудно заметить и то, что тиражи бумажных книг падают, книжный мир вообще как будто сужается — не сказать, что индустрия на подъеме. То есть создается впечатление, будто читают меньше. А писать хотят больше. Нет ли в этом противоречия или вообще все не так, как я обрисовал?
— Книжная индустрия сегодня выглядит как ископаемое чудовище. Мастодонзавр. Впечатляет, но не шевелится. Бумажная книга все больше артефакт, сувенир. Для того чтобы найти своего читателя, совсем не нужна бумажная книга. Аудио — прекрасный формат: руки и глаза свободны, кто-то умело рассказывает тебе истории или учит уму-разуму, а ты тем временем рулишь или трешь морковь. И главное — глаза целы! Если уж так хочется пользоваться глазами, есть электронные книги — места не занимают, яркость экрана и фон можно отрегулировать как тебе удобно, как и размер шрифта. И цитаты из них выписывать — сплошное удовольствие. Из бумажной-то замучаешься.
Издательства сами виноваты, что теряют рынок. Поувольняли редакторов, посадили на голову авторам маркетинг. Неверно, на мой взгляд. Их рынок — это качество. Книга, вышедшая в издательстве, должна отличаться от книги, изданной самостоятельно в Ридеро, скажем, высочайшим качеством всего — вычитки, иллюстраций, предисловия, комментариев, если они нужны. А вот это строгание книг на коленках делает издательства совсем уже никому не нужной артелью.
Книга как таковая на бумаге выживет, если будет очевидно, чем она лучше электронной. И не надо тут говорить о какой-то тактильной радости и ностальгическом трепете перед чудесными ароматами старых корешков. Ясно должно быть, чем эта штука, портящая глаза и занимающая место в доме, лучше электронного аналога, этими недостатками не обладающего, да еще и отличающегося гигиеничностью хранения — никакой тебе пыли. И еще: важна личность издателя. Рамка, в которой осуществляется отбор и тиражирование. Миссия, если угодно. Сейчас на рынке современного худлита заметна одна только Шубина, ее вкус царит, а остальные кто? Мужики в костюмах? Почему я должна покупать у них книги, они кто вообще такие?
Издательства сами виноваты, что теряют рынок. Поувольняли редакторов, посадили на голову авторам маркетинг. Неверно, на мой взгляд. Их рынок — это качество.
— Писательские школы популярны и на Западе — можно сказать, что оттуда они к нам и пришли. Но также отмечу, что на Западе вообще литературный мир немного по-другому устроен: например, там есть литературные агенты и хорошие авторские гонорары. Может, мы и это позаимствуем у Запада или таких перспектив вы не видите?
— Агенты у нас теперь тоже появляются, но за что они сражаются, за какой авторский интерес, за какие, попросту говоря, деньги — для автора и себя? Ни за какие. Насколько я знаю, в России из денежных писателей агенты есть всего лишь у нескольких, десятки обходятся без них. Потому что нечего пока агенту делать. Вот упомянутая Шубина, она ведь и агент! Борется за премии, пихает своих авторов не покладая рук. Это хорошо, но это неинтересно. Потому что, повторюсь, Шубина одна такая, а должно быть десять, тогда интересно будет наблюдать за схваткой. А так — десяток премий, одна писательская колода и везде Шубина. Тоска!
Насчет Запада. Там писатели, как правило, преподают в университетах и с этого кормятся. Тиражи крошечные, писатели рядовые (не Джоан Роулинг, она — миллионерша), как правило, бедняки. Все эти роли кажутся мне архаикой. Система обновится, и тогда будет понятно, кто какую арию должен исполнять.
Читайте также
— Опять же вопрос: те, кто приходит к вам учиться, для них писательство — это занятие в свободное время. То есть неосновной вид деятельности, и это логично: писательским трудом почти невозможно зарабатывать на жизнь, как вы сами говорите. Считаете ли вы нормальным для писателя бОльшую часть времени заниматься «чем-то другим»? И вообще, как влияет на литературу, на литературный труд ситуация, когда человек пишет лишь в свободное время? Когда же рефлексировать, быть наедине с собой? К тому же сейчас от писателя для успеха требуется и изрядная социальная активность — чтобы его книга продалась.
— Писательство является основным видом деятельности в России для двух десятков авторов. Все. Пишущие люди могут заработать, если идут в кино или раскручивают свой аккаунт в социальных сетях и продают рекламу. Даже СМИ уже толком не кормят. Но вы же спрашиваете о писателях серьезных? Можно прекрасно жить, сочиняя книги на тему «Как удержать мужа» или «Секреты уринотерапии», оккультизм всякий отлично кормит, хотя и там своя драчка за место на лотке у метро. Мы же с вами не об этом? Книги о вечном не прокормят, надо зарабатывать другим. Нравится ли это мне? Черт знает! Не уверена, что спонсорство государства или условного Медичи мне понравилось бы больше. Люди должны кормить рассказчика историй и умника, прозревшего истины. А для этого он должен найти к ним путь. И он лежит не через издательства.
— Какие перспективы у писательских школ вы видите в России? По вашим ощущениям, интерес будет сохраняться к подобным курсам или это временная вспышка?
— «Хороший текст» — это школа литературного мастерства. Литературное мастерство — полезная вещь в хозяйстве. Мы не учим становиться писателями. Мы учим хорошо писать и читать. Понимать прочитанное. Владеть письмом и чтением. Это — особая оптика. Уметь писать и читать по-настоящему даже приятнее и полезнее, чем хорошо, например, кататься на коньках. Зачем — я уже ответила в самом начале. Мы не учим людей, мы их меняем.
«Хороший текст» — это школа литературного мастерства. Литературное мастерство — полезная вещь в хозяйстве. Мы не учим становиться писателями. Мы учим хорошо писать и читать.
— И все же — важно ли для писателя быть изданным в издательстве? Пусть небольшом, но с именем. Спрашиваю к тому, что существует много порталов, где автор может зарабатывать деньги своими текстами, минуя издательство. Как вы к этому относитесь? И, повторюсь, нужны ли вообще печатные книги?
– Пока что все хотят издаться в издательствах, но уверена, это скоро пройдет. Роль клейма, знака качества — очень востребована, пишут сейчас невероятно много — загляните на прозу.ру и стихи.ру. Но и писателю, и читателю нужна экспертиза. На нашем портале «Хороший текст» такая экспертиза есть: авторы получают рецензии критиков. И если к нам приходит читатель познакомиться с современной литературой, у него есть способ почитать лучшее (качественная оценка), а не отлайканное читателями (количественная оценка). Печатные книги нужны, потому что все действительное разумно, а все разумное действительно. Вопрос только в том, останутся ли они в поле действительного — то есть продолжат ли существовать. Я за то, чтобы бумажные книги нашли свое место, а не цеплялись за край сувенирной лавки.
— Если подводить итог, то в чем вообще сегодня функция писателя в обществе? Чем он занимается, какую «пользу», если так можно выразиться, он приносит? Или он просто «вишенка на торте» социума? Сегодня, когда в социальных сетях каждый сам себе писатель.
— Неважно, где писать — в социальных сетях или на заборе. Канал не важен, важна суть. Настоящая литература отвечает на главный вопрос человеческого существования: «Что это все означает — наша жизнь»? А вот каким овощем, деревом или фруктом быть в литературе — это каждый решает сам: кто-то перчик, кто-то вишенка, кто-то дуб, кто-то береза.
