Это удивительная судьба для писателя — продлить свое существование в другой стране, в реальности, которую он при всей своей фантазии не мог бы представить никогда. Через 100 лет после выхода своих первых романов Жюль Верн продолжал оставаться в Советском Союзе современным писателем. Через 193 года после своего рождения он продолжает оставаться в нашем сознании идеальным писателем — тем, кто разжигает огонь фантазий, кто заставляет нас мечтать. И мечтать деятельно, потому что каждая его книга — это не фантазия, а руководство к действию, основанное на строго научном знании. Именно благодаря науке герои Верна бороздят океаны, улетают на Луну и за несколько лет строят рай на земном необитаемом острове. Жюль Верн учил читателя, что все возможно, и даже сейчас это открытие по-настоящему завораживает. В день рождения писателя вспомним шесть главных фактов, которые вы могли о нем не знать.
Любимой детской фантазией Жюля Верна была фантазия о необитаемом острове
В своей короткой автобиографии Жюль Верн вспоминал, что любимый роман его детства — «Швейцарский Робинзон» Иоганна Рудольфа Висса. Часами будущий писатель фантазировал, что делал бы, если бы оказался на необитаемом острове. Как разжег бы костер, как построил бы шалаш, как наловил бы рыбы на удочку из тростника и иголок.
Ему было пять лет, когда его отдали в детский сад госпожи Самбен. Вдова капитана дальнего плавания, она верила, что муж не погиб, а выживает на необитаемом острове. В течение тридцати лет она каждый день выходила на причал, ожидая его возвращения. Пятьдесят лет спустя Жюль Верн выведет ее в романе «Миссис Брэникен», истории женщины, которая отправляется на поиски своего давно пропавшего мужа, проходит всю Австралию от юга до севера, побеждает всех аборигенов и совершенно случайно спасает не только мужа, но и их давно потерянного сына. Ну и, конечно, большинство романов Жюля Верна посвящены не только островам, но и героям, выживающим в одиночестве — как капитан Немо, например.
В 12 лет он убежал из дома, чтобы отправиться в Вест-Индию
В 12 лет Жюль Верн, влюбленный в свою кузину Коралину, узнал, что в Вест-Индию отправляется корабль «Корали», и решил тайно пробраться на него юнгой, чтобы раздобыть возлюбленной коралловые бусы. Отец вовремя разыскал его, успел забрать с корабля, посадил на хлеб с водой и заставил поклясться, что отныне будет путешествовать «только в мечтах».
Но и будучи уже взрослым успешным писателем, Жюль Верн писал, что должен был родиться морским офицером. Судьба не так уж и промахнулась — морским офицером должен был, по желанию родителей, стать его младший любимый брат Поль. Известно, что Поль побывал на Антильских островах и даже принимал участие в Крымской войне. По настоянию невесты Поль рано вышел в отставку — но сразу после этого невеста тоже дала ему отставку, вернув кольцо. Как и его брат Жюль, Поль в итоге стал биржевым маклером, а все свободное время посвящал сочинительству, только не литературы, а музыки.
Но и будучи уже взрослым успешным писателем, Жюль Верн писал, что должен был родиться морским офицером. Судьба не так уж и промахнулась — морским офицером должен был, по желанию родителей, стать его младший любимый брат Поль.
Читайте также
Можно представить себе, что «Пятнадцатилетний капитан» — фантазия Жюля Верна о неосуществленном детском путешествии. Но в действительности ко времени написания этого романа, в 1878 году, у Жюля Верна уже была собственная яхта, «Сан-Мишель» (их было три на самом деле, и последняя была полноценным паровым судном), названная в честь любимого, но неисправимо непослушного сына Мишеля. В пятнадцать лет Мишель ушел в самостоятельное плавание, а его отец, путешествуя по Средиземному морю, читал рассказы английских путешественников по Африке (Вернея Камерона, Давида Ливингстона, Генри Мортона Стэнли) и мечтал о том, как его храбрый сын сражается с работорговцами и открывает жизнь диких племен.
Все фантазии Жюля Верна (кроме одной) имели научное обоснование
В сети часто можно встретить длинный список придуманного Жюлем Верном: от подводной лодки до смартфонов (фонотелефонов из позднего рассказа «Один день американского журналиста», где через тысячу лет люди летают на скорых поездах и всю их жизнь диктуют говорящие газеты). Но сам Жюль Верн очень обиделся бы, если бы вы ему сказали, что он что-то придумал. В своих писаниях он опирался только на научное знание: всю жизнь вел подробную картотеку научных изобретений, начиная каждое утро с внимательного чтения газет. К концу его жизни в картотеке было около двадцати тысяч записей, хранившихся в отдельной комнате в писательской библиотеке, и ни один роман не начинался без того, чтобы Жюль Верн не собрал по поводу своей невероятной задумки все, что только может быть.
Жюль Верн очень обиделся бы, если бы вы ему сказали, что он что-то придумал. В своих писаниях он опирался только на научное знание: всю жизнь вел подробную картотеку научных изобретений, начиная каждое утро с внимательного чтения газет.
Читайте также
Так, первая подводная лодка «Наутилус» была построена изобретателем Робертом Фултоном еще в 1800–1804 годах и даже испытана в воде, а писателю оставалось только придумать к ней индийского принца, который, кстати, в оригинале был поляком, мстившим Российской империи за жестокое подавление польского восстания. Детальность его рассказов была такова, что читатели искренне верили, будто все написанное — правда. После выхода «Пяти недель на воздушном шаре» люди, убежденные, что это отчет о действительно совершенном путешествии, писали в газеты с целью уточнить подробности. Точно так же основательно готовился Жюль Верн даже к сочинению «С Земли на Луну». После, познакомившись с творчеством Герберта Уэллса, Верн попросит не сравнивать их: у него герои отправляются на Луну с помощью реально существующего пороха, у Уэллса — с помощью нереального каворита. «В его повестях, по-моему, нет подлинно научной основы. Я использую физику, а он изобретает ее».
Пожалуй, единственный роман, где научность нарушена, — это «Путешествие к центру Земли», во время написания которого Жюль Верн начитался Эдгара По и, вдохновившись, сочинил роман-фантасмагорию.
Жюль Верн никогда не был в России, но написал о ней семь романов
Свой первый роман, «Пять недель на воздушном шаре», Жюль Верн выпустил в 1863 году, когда для него самого путешествия были еще чем-то из области фантастики: до этого он мечтал о литературной карьере, писал комические оперы и гражданские стихи, а деньги зарабатывал на бирже и никогда не доезжал дальше Стокгольма. Так что книга эта, поражавшая точностью экзотических описаний, была составлена из отчетов других путешественников. Только в конце 1870-х и начале 1880-х годов Жюль Верн смог попутешествовать вдоволь на парусно-паровой яхте «Сен-Мишель III», но и тогда не доехал дальше Туниса, да и от него запомнил разве что клопов в скверной гостинице.
Путешествие в Россию планировалось в начале 1880-х, но его пришлось отложить из-за шторма, так что главным источником фактов о Российской империи был для писателя не вылезавший из Парижа Тургенев.
Читайте также
Путешествие в Россию планировалось в начале 1880-х, но его пришлось отложить из-за шторма, так что главным источником фактов о Российской империи был для писателя не вылезавший из Парижа Тургенев. Что не помешало Жюлю Верну написать аж семь романов, действие которых происходит в России, начиная с «Михаила Строгова», истории о царском курьере, который спешит в Иркутск предупредить брата царя о татарском восстании на Востоке. Во Франции «Строгов» пользовался огромным успехом, а после поставленного по роману самим же Верном спектакля в Париже началась мода на все российское — все женщины приоделись в каракулевые шапочки.
Племянник стрелял в него, племянница сожгла его письма, сын дописал за него романы
10 марта 1886 года племянник Жюля Верна, Гастон, выстрелил ему в ногу в припадке безумия. Чтобы замять дело, рану объявили несерьезной, но пуля застряла в ноге — полностью писатель так и не оправился и до конца жизни хромал.
Сын Мишель, проведя бурную, достойную фантазий отца юность, в итоге стал преданным его последователем и, когда в конце жизни Жюль Верн оказался прикован к постели, записывал за ним идеи и рассказы, дописывал их, а иногда и сам сочинял — позже оказалось, что последние «обнаруженные» романы Жюля Верна были полностью написаны его сыном.
Племянница Маргарет Аллотт де ля Фюи была одним из первых биографов Жюля Верна, и биографом исключительно ненадежным. Она уничтожила все письма, которые могли бы, по ее мнению, бросить тень на знаменитого дядю, и одновременно написала биографию, в которой вымысел почти невозможно отделить от реальности.
Самый трогательный момент в творении внука — когда, описывая историю создания какого-нибудь не самого популярного романа, Жан деликатно заключает: «Как бы то ни было, роман хороший».
Читайте также
К счастью для истины, в семействе нашелся еще один биограф знаменитого писателя — его внук Жан Жюль-Верн. Он родился в 1892 году и первые сорок лет своей жизни занимался той самой скучной юриспруденцией, что не прельстила ни самого Жюля Верна, ни его сына Мишеля. Но все эти годы он собирал документы, связанные с дедом, изучал его архив — и в итоге написал биографию столь же скучную, сколь и до последнего слова правдивую. Эта биография, изданная в 1970-х, может служить единственным источником фактов о жизни писателя, который самим своим творчеством побуждал биографов к полету безудержных фантазий. Самый трогательный момент в творении внука — когда, описывая историю создания какого-нибудь не самого популярного романа, Жан деликатно заключает: «Как бы то ни было, роман хороший».
Жюль Верн считал себя недооцененным писателем
В конце жизни он говорил: «Больше всего в жизни я сожалею о том, что так и не занял достойного места во французской литературе». И описывая свой рабочий процесс, подчеркивал его тщательность: «Я никогда не удовлетворяюсь написанным, прежде чем не сделаю семь-восемь правок, всегда что-то правлю и правлю, можно сказать, что в чистовом варианте почти ничего не остается от первоначального. Это ведет к большой потере времени и денег, но я всегда стараюсь добиться лучшего как по форме, так и по стилю, хотя люди никогда в этом отношении не отдают мне должного». Именно потому внук Жан, самый внимательный из биографов Жюля Верна, в своей книге о деде особенно подчеркивает его работу над стилем, который оттачивался так, чтобы достигнуть «изящества г-жи Санд», и заслужил похвалу самого Аполлинера: «Жюль Верн! Какой стилист! Сплошь существительные!»