Ни одна антивоенная книга ХХ века не вызывала столько споров и не расходилась такими тиражами, как «На Западном фронте без перемен» Эриха Марии Ремарка. Тем символичнее казалось советскому читателю, что главный антивоенный писатель родился 22 июня и день его рождения отмечался одновременно с днем начала Великой Отечественной войны. В 50-е годы прошлого века Ремарк стоял на полке в каждом доме. И даже не «На Западном фронте без перемен», а «Три товарища» были обязательной частью советского читательского канона. А вот из современности Эрих Мария Ремарк видится самым ярким любовником Марлен Дитрих и автором романов с миллионными тиражами, которые больше никто не читает. Кажется, самое время попробовать разобраться, было ли за что его любить и справедливо ли теперь забывать.
Ремарк и мечты о красивой жизни
Эрих Пауль Ремарк родился 22 июня 1898 года в 8 с четвертью пополудни в Оснабрюке в простой небогатой немецкой семье. Он окончил католическую школу, пел в церковном хоре и все ответы на вопросы бытия искал в книгах, потому что ни родители, ни учителя дать ему их не могли. Путь его, кажется, был предопределен: на гимназию в семье денег не было, так что ему оставалось только поступить в католическую препарандию, отучиться в семинарии, стать сельским учителем и сдаться на милость мелкобуржуазности. Но он не сдался — нашел единственного на весь город художника, собирался с кружком таких же, свободных и независимых, в его мансарде, ходил с ними в пешие походы на природу, а в ноябре 1916 года был призван на фронт и уже окончательно пропал для католической церкви.
17 июня 1917 года Ремарк был отправлен на Западный фронт, через месяц — ранен осколками гранаты и конец войны провел в военных госпиталях. За это время умерла от рака его мать — он успел к последним часам, попрощаться — и погиб молодой художник Фриц Херстемайер, в мансарде которого молодой Ремарк постигал первые уроки свободы.
Ремарк сменил свое второе имя с Пауля на Марию, в честь матери, переделал скучное немецкое Remark в кокетливое Remarque, за пару лет поработал на десятке работ, сложив себе багаж из ярких впечатлений на многие годы писательства вперед, — он действительно продавал надгробные памятники, как в «Черном обелиске», недолго и не очень успешно преподавал, торговал платками и даже играл на органе для пациентов психиатрической лечебницы.
Долги за типографию пришлось возвращать самому — после нескольких лет безденежья он находит себе источник заработка в рекламе.
Читайте также
А еще он писал — в 1920 году продал рояль, чтобы издать свой первый роман, «Приют грез», но успеха это романтическое произведение, посвященное памяти художника Фрица (герои в буквальном смысле соединяются на его смертном одре), не имело. Долги за типографию пришлось возвращать самому — после нескольких лет безденежья он находит себе источник заработка в рекламе и пишет стихи и короткие истории во славу автомобильных шин:
«Сжатый воздух из баллона
фирмы Конти — чудеса! —
должен был беспрекословно
оживить два колеса».
Если уж с легкой руки Ремарка распродавались даже надгробные памятники и он весьма способствовал обезображиванию родного края уродливыми изваяниями в виде страдающих от зубной боли львов и бронзовых орлов с подбитыми крыльями и золотыми коронами, то что уж говорить об автомобильных шинах, которые так хорошо продаются вместе с мечтой о красивой жизни. Фирма «Континенталь» отправляла его в командировки по миру, от Италии до Турции, где уже и сам Ремарк приготовился оставить юношеский романтизм ради буржуазного шика: дорогие автомобили, «изысканные крепкие напитки», роскошные женщины.
Эту программу яркой жизни Ремарк начал воплощать в реальность еще даже не будучи знаменитым. Он женился на танцовщице Ютте Цамбоне, но красивая пара демонстративно крутила романы на стороне. Он приоделся, носил костюмы только самого модного фасона, прикупил к ним тросточку, котелок и монокль, купил за сто марок у обедневшего аристократа титул барона и украсил им свою визитку, ходил по городу с овчаркой и воспитывал пса хлыстом. Он раздражал всех, кроме женщин, которые находили его неотразимым. Так будет и дальше — именно женщины всегда оставались лучшими друзьями Ремарка и главной его аудиторией.
«На Западном фронте без перемен»: роман-сенсация XX века
По мере того как он узнавал мир, менялся и его подход к литературе: из его произведений пропадал пафосный фон и романтичный флер, но появлялось все больше примет времени, реалистичных описаний, гудящего фона времени. Собственно, это и станет одной из причин успеха его романа «На Западном фронте без перемен». Да, здесь летят пули и гибнут вчерашние дети, но жизнь их ощущается «настоящей», потому что наполнена событиями повседневности: солдаты шутят, пытаются раздобыть паек, радуются котелку с фасолью, и их переговоры в окопах важнее смерти. Вот нашли двух поросят в брошенной французами деревне, приготовили пир — живем!
Роман «На Западном фронте без перемен» был, пожалуй, одной из главных литературных сенсаций XX века. Он вышел в свет в 1928 году, причем Ремарк долго не мог найти издателя — все были уверены, что о войне читатель уже и слышать не хочет, — и в итоге договорился напечатать его по главам в берлинской газете Vossische Zeitung на том условии, что, если роман не пойдет, он отработает убытки журналистскими материалами.
Господа издатели беспокоились зря — за несколько месяцев тираж газеты взлетел в несколько раз, редакцию завалили письмами от благодарных читателей, а когда в следующем году роман вышел в печать, то несколько лет подряд издательству приходилось задействовать все типографии города, чтобы печатать новые экземпляры.
Его ругали не только справа, за отрицание подвига немецкого народа, но и слева, за беллетристичность повествования и недостаточный пацифизм.
С этого года и навсегда Ремарк окажется под перекрестным огнем критики. Его ругали не только справа, за отрицание подвига немецкого народа, но и слева, за беллетристичность повествования и недостаточный пацифизм. Не слишком-то книга Ремарка учит нас ненавидеть войну, говорили настоящие пацифисты, мог бы и поживее расписать ее ужасы.
А литературные кумиры, вроде Томаса Манна, считали, что Ремарку надо громче озвучивать свои политические убеждения и меньше заниматься «рекламой». Рекламы действительно было много: издательство десятками выкупало полосы для рецензий во всех газетах. Находились и те, кто считал, что Ремарк не мог написать роман сам и украл рукопись у умершего товарища — ну, вот как в самом романе герои снимают с погибшего одноклассника хорошие ботинки: лучше возьмешь ты, чем другой. Но и это не помешало роману разлететься тиражом в полтора миллиона экземпляров за год.
После успеха
Успех был не только стремителен, но и краток — в 1933 году к власти в Германии пришли нацисты, и уже в мае произведения «писаки, предающего героев мировой войны» жгли на городских площадях. Но за четыре года успеха Ремарк успел купить дом в Швейцарии и украсить его полотнами импрессионистов. Одного Сезанна из коллекции Ремарка хватило бы на годы безбедного существования, а таких Сезаннов было у него восемнадцать штук — к концу жизни коллекция разрослась до ста работ. Он дождался оскароносного фильма по своему роману — и даже мог быть номинирован на Нобелевскую премию, но против выступил Союз германских офицеров. Он уехал в 1932-м, за несколько месяцев до победы нацистов, и не увидел, как его книги жгли на площадях, а его самого лишали немецкого гражданства.
В Германию он вернется только однажды, на премьеру своей пьесы «Последняя остановка» о жизни Берлина перед концом войны. Постановка будет идти при аншлагах, а на премьере актеры выйдут на бис тридцать раз. Но критики не поймут сюжет, где советские солдаты предстанут не менее человечными, чем побежденные немцы. Точно так же в Германии не поймут вышедший в 1952 году роман «Искра жизни», действие которого происходит в концлагере. Если не принять «На Западном фронте без перемен» было невозможно, ведь автор сам был фронтовиком, да еще и раненным на войне, то на поздние обличающие вещи Ремарка можно было ответить: «Да сам-то ты откуда знаешь? Тебя здесь не было».
«Тогда безмерное несчастье сделало нас людьми. А теперь бесстыдная погоня за собственностью снова превратила в разбойников». («Черный обелиск»)
За четыре года успеха Ремарк успел купить дом в Швейцарии и украсить его полотнами импрессионистов. Одного Сезанна из коллекции Ремарка хватило бы на годы безбедного существования.
Читайте также
Эрих Мария Ремарк: правда и миф
Жизнь Ремарка, как и всякого романтика, окружена легендами. Правда ли Гитлер, издеваясь над Ремарком, называл его замаскировавшимся евреем Крамером? Правда ли, что его сестре Эльфриде, обезглавленной в гестапо за антивоенные высказывания, перед смертью сообщили: «Ваш брат, к сожалению, скрылся от нас, но вам не уйти»? Правда ли, что в ночь первой встречи с Марлен Дитрих он сообщил ей, что импотент? Правда ли, что из Германии он успел уехать буквально перед самым арестом: в кабак, где он отмечал прощание с родиной, передали от друга записку «Уезжайте прямо сейчас», и он отправился на поезд, не заходя домой? Наверняка все это неправда, но она необходима читателю, чтобы поэтизировать фигуру автора, про которого, если убрать яркие романы с голливудскими красавицами, не рассказать ничего интересного.
Романы Ремарка, как и его жизнь, не блистают в пересказе. Здесь обязательно есть герой — очень романтичный. Немного даже сверхгерой, потому что ему что-то обязательно удается лучше, чем другим: чинить машины, впаривать могильные памятники, быть самым быстрым гонщиком («Жизнь взаймы») или самым ловким хирургом («Триумфальная арка»). Он встречает женщину, женщину роковую, она манит, но не отдается, а если отдается, то сразу умирает, или герой умирает, особенно если женщины рядом не было и нет.
А еще все пьют, очень много пьют, и в реальности этих книг алкоголь кажется единственным надежным лекарством от мира. Они составлены из возвышенных банальностей, которые герои изливают почти без остановки, несмотря на то что «…все мы боимся больших слов. С их помощью так много обманывали!». Ремарк даже не гнушался повторением своих афоризмов из романа в роман. «Хотел бы я знать, к какой войне он поспеет», — говорит Роберт из «Трех товарищей», вглядываясь в лицо младенца. «Кто знает, для какой войны он рожден», — произносит Равик из «Триумфальной арки», проводя последнее на страницах романа кесарево сечение, пока нацисты входят в город.
Романы Ремарка, как и его жизнь, не блистают в пересказе. Здесь обязательно есть герой — очень романтичный. Немного даже сверхгерой.
Романы Ремарка как свидетельство времени
И все-таки не было бы у Ремарка никакой мировой славы, никаких миллионных тиражей, если бы романы его этим и ограничивались. Но он создал нечто большее: каждая из его книг — а при жизни он опубликовал их немногим больше десятка — это свидетельство времени. «На Западном фронте без перемен» — война. «Возвращение» — практически хроника посттравматического синдрома у вернувшихся с фронта вчерашних подростков-солдат. «Черный обелиск» — о начале 20-х, гиперинфляции и о том, как на фоне общей нищеты зарождается национал-социализм. «Три товарища» — о разрушенном мире 20-х годов, который вопреки всему пытается восстановиться. «Возлюби ближнего своего» — о судьбе евреев в Германии 30-х годов. «Триумфальная арка» — о предвоенном Париже.
Ремарк не просто описывает нам мир, каким он был, — писатель включает в сюжеты, банальные по своей сути, гул посторонних голосов. Стоит открыть «Трех товарищей», чтобы увидеть, сколько здесь второстепенных персонажей и какое огромное сочувствие автор к ним испытывает. Начиная с соседей героя по пансиону: юноша, мечтающий продолжить образование, на которое у него нет денег, немолодая семейная пара, живущая в постоянном ужасе перед потерей мужем работы, ведь иначе его никто никуда не возьмет, русский эмигрант, который не может слышать шум мотора, поскольку именно этим звуком заглушали расстрел его отца. Вот герои идут покупать такси с аукциона, чтобы заработать денег, — но как они сочувствуют рыдающему таксисту, которому уже не встать на ноги, накидывают несколько сотен марок, чтобы не обмануть его. И типично ремарковский удар — старушка, выходящая с той же распродажи с живым попугаем: теперь хоть кто-то будет разговаривать с ней вечерами.
Он показывал, что можно наполнить жизнь смыслом, независимо от времени, оставаться людьми в самых нечеловеческих обстоятельствах.
Читайте также
Когда в Германии вышел роман «На Западном фронте без перемен», издательство допечатывало его до тех пор, пока не сосчитало, что у каждого немца, способного прочесть роман, есть по экземпляру. Если иметь в виду все ремарковские тиражи в Советском Союзе, миллионные, то станет ясно, что это был, наверное, самый распространенный учебник гуманизма в стране. Ремарк не просто открывал перед нами чужое время — он показывал множество маленьких судеб и вызывал к ним такое предельное сочувствие, что мы учились любить и понимать других. Его фон, гул безжалостного времени, перемалывающего всех этих не самых сильных, веселых и красивых персонажей, был важнее сюжета.
Хотя и сюжет был тоже важен, потому что — возможно, неосознанно — многие из нас воспроизводят его десятилетия спустя. Он показывал, что можно наполнить жизнь смыслом, независимо от времени, оставаться людьми в самых нечеловеческих обстоятельствах. Дружить, шутить, любить — вот и весь секрет жизни. Он не устаревает.
«Плескалась какая-то музыка, и бытие наше было светлым и сильным. Оно мощно разлилось в нашей груди, мы позабыли про ожидавшие нас беспросветно унылые меблированные комнаты, забыли про отчаяние всего нашего существования, и стойка бара преобразилась в капитанский мостик корабля жизни, на котором мы шумно врывались в будущее».
