Блог
Storyport

Первый снег и спектакль на 25%: Григорий Служитель о том странном, неясном времени, в котором мы живем

Поделиться в социальных сетях

«Погода в ноябре меняется так часто и скоро, как будто ребенок вертит в руках волшебный граненый камень. Сейчас светит солнце, через пятнадцать минут начнется дождь…»: писатель и публицист Григорий Служитель рассказывает о том, как понемногу заканчивается 2020 год.

Григорий Служитель блог Storyport

Первый снег и спектакль на 25%: Григорий Служитель о том странном, неясном времени, в котором мы живем

«А ты, кстати, не замечал, что даже само слово „Америка“ начинается с какого-то неизбывного ля-минора?» Это беседует сам с собой пассажир автобуса, в котором я еду. Странный человек неопределенного возраста, без маски, с дельфиньей улыбкой и тревогой в глазах. «Знаешь, не замечал, — отвечает он сам себе. — Любопытное наблюдение. А, кстати, снег будет в этом году?»

И правда, будет снег? С тех пор, как появились голосовые помощники, люди стали привыкать к риторическим вопросам. Мы все чаще спрашиваем пустоту, и пустота нам иногда отвечает.

Уже середина ноября, а снега в городе все нет. Каждой поре приличествует свое, но такой уж у нас выдался хороший, интересный год. Лето умеренной жары, осень скудных осадков. Что-то там еще зима впереди заготовила? Бесснежная Москва поздней осенью выглядит какой-то голой, жалкой. Нет, все-таки на днях снег выпал. Однажды. Вечером.

Я шел в магазин и увидел, как папа тащит маленького сына на санках по тротуару. Снега толком не осталось (выпал, испугался и умер), но коли уж собрались на прогулку, надо тащиться к горке. Санки какой-то старой, еще советской модели. Возможно, папа и сам когда-то катался на них. Или на авито купил. Сейчас многие охотятся на атрибуты своего детства. Я, к примеру, недавно нашел пластинку «Али-Баба и сорок разбойников». Конечно, денег ему хватило бы и на новый снегокат или на навороченные ледянки (хотя что вообще может быть навороченного в ледянках, этом самом простом и древнем способе съезда с возвышенности?). Но что-то сберегло эти санки. Наверное, хранились много лет привязанные к балкону с внешней стороны. Или на площадке перед входной дверью. Или на антресолях в коридоре. Эти санки — улика прошлого. Такое не выбрасывают. Это как захватить с собой из сна какую-нибудь вещь — страницу из книги, песок с пляжа, обрывок облака. И любоваться этим всем наяву, пока не исчахнет в нашей атмосфере.

С тех пор, как появились голосовые помощники, люди стали привыкать к риторическим вопросам. Мы все чаще спрашиваем пустоту, и пустота нам иногда отвечает.

Помню, в моем детстве санки делились на две партии: с продольными планками и с поперечными. Лихачи отвинчивали металлические спинки. Говорили, что спинка значительно ухудшает аэродинамические характеристики болида. Тихоходы, наоборот, подкладывали к спинке подушку, вручали поводья родителям, и те тягали обоз на горку, тащили его до подъезда. Ленивые, сонные души. Помню, какой скрежет поднимался, когда санки съезжали с заснеженной дороги на асфальт, под которым пролегала теплотрасса, а потом опять бесшумно катили по снегу.

У моих санок были продольные планки желто-синего цвета. Спинку я не откручивал — ее украли, пока санки на привязи ожидали моего возвращения из булочной. На них я садился в позе скульптуры Русалочки из порта в Копенгагене. Спускался быстро и умел неплохо маневрировать. Но все-таки моих санок уже давно нет. Где-то они сейчас? На какой свалке истлели? Какие костры истопили?

Сосед в автобусе продолжает. «А вот вы тут газировку из баночек попиваете, да? А циферку не замечали на баночке? Нет? Ноль Запятая Тридцать Три! Ничего число не напоминает? То-то же! Это цифра отчуждения приспешников Люцифера от ангельского воинства! Именно столько их, предателей, было — треть! А вы пейте свою американскую водичку, пейте…»

0,33… Есть такое психическое отклонение, которое называется апофения. Это когда человек, при желании, может обнаружить взаимосвязь всего со всем: счет футбольного матча — тайное послание священной ложи Биробиджана, узор на обоях — карта с указанием, где искать библиотеку Ивана Грозного, цена на творог — номер машины, в которой ехал Кеннеди перед убийством. Ну и т. д.

Но ведь цифры — это и правда одно из самых загадочных открытий человека. Точно ли открытие? Или все-таки изобретение? Может быть, цифры — это тот остов, скелет, по которому будет воскрешен мир, когда придет час?

Игра чисел и случайна, и закономерна одновременно. Например, на днях театры обязали снизить количество зрителей на спектаклях до 25 %. Почему не 10 %? Не 35 %? Артисты, режиссеры, директора в ужасе. Дело тут даже не в огромных убытках (репертуарный театр вообще предприятие неприбыльное), а в том, что спектакли теряют свой смысл: обмен энергией между сценой и зрителем исчезает. Актеры — натуры нервные, неуравновешенные. Начинают пить, буянить, чудить. Словом, все чаще срываются.

Приятель рассказывал, у них в театре на днях был случай. Давали «Пиквикский клуб». Сцена суда подошла к концу, и присяжные потянулись за кулисы. Последний актер задержался, вышел на авансцену и, разведя руками, обратился к залу: «А от меня сегодня ушла жена». Поджал губы и громко заплакал. Зрители ему долго аплодировали. Его решили не увольнять. Ограничились строгим выговором. В другом театре труппа устроила сбор, и было решено играть спектакли только на 25 %: сократить число реплик, снизить подачу и громкость речи, убрать побочные линии в пьесах (оставить только самое важное), приглушить на три четверти свет и музыку. И вместо поклонов сдержано кивать. В другом театре, рассказывают, сошел с ума вахтер. Забаррикадировал все входы, взял связку ключей от помещений и отправился в подвал ждать конца света. Пришлось вызывать полицию и врачей. Впрочем, тут мало чего удивительного. Каждый вахтер в России — святой Петр. Каждый день русского человека — преддверие страшного суда.

Впрочем, тут мало чего удивительного. Каждый вахтер в России — святой Петр. Каждый день русского человека — преддверие страшного суда.

Погода в ноябре меняется так часто и скоро, как будто ребенок вертит в руках волшебный граненый камень. Сейчас светит солнце, через пятнадцать минут начнется дождь. А еще через полчаса пойдет снег, как-то некстати, как в театре бывает: во время действия посыплется вдруг сверху белое конфетти совсем из другого спектакля. Вот, кстати, Пушкин. Лучшее и любимое о ноябре.

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливый караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.

Автор фотографии Григория Служителя — Мария Павловская


Добавьте нас в закладки

Чтобы не потерять статью, нажмите ctrl+D в своем браузере или cmd+D в Safari.
Добро пожаловать в мир историй от Storytel!

Вы подписались на рассылку от Storytel. Если она вам придётся не по душе, вы сможете отписаться в конце письма.

Вы уже подписаны на рассылку
Ваш адрес эелектронной почты не прошёл проверку. Свяжитесь с нами