Почему Кандинский так значим?
Рассуждать о смысле картин Василия Кандинского — а Кандинский известен прежде всего абстрактными полотнами, не всем понятными с первого раза, — легко, потому что сам художник тщательно анализировал свою работу и записывал на этот счет свои мысли. Он сам себя объяснял. Этих его трудов, теоретически объясняющих самого себя и собственную живопись, много, они плавно переходят друг в друга, представляя своеобразную эволюцию. Основным и самым стройным сочинением считается книга «О духовном в искусстве», выпущенная в 1910 году.
При этом слово «теоретический», которое здесь употребляется, не обладает привычным нам доказательным весом. Теоретические постулаты Кандинского не связаны с гипотезами, которые нужно каким-то образом подтверждать или опровергать, выстраивая цепочку экспериментов и наблюдений.
Теория Кандинского, по сути, является антитеорией — ее не просто сложно отрефлексировать (то есть разделить и согласиться с ее положениями другому человеку), но она в принципе целиком не рефлексируема. Ее предназначение лишь в том, чтобы объяснить, как и что, создавая свои произведения, думал Кандинский.
Сам художник цель своих теоретических исследований определял так: «найти живое, сделать внятным его пульсирование и установить закономерности в живом». Итогом этого «оживления» искусства стал поток живописных и графических работ, которые наделялись признаками природы, то есть, скажем, человеческими эмоциями, дыханием.
Что такое абстрактность и при чем тут природа?
Когда мы говорим о Кандинском, необходимо понимать, что такое абстрактность. Абстрактность — это непохожесть изображаемых вещей на то, что мы видим в действительности, то есть непредметность. На определенном этапе работы абстрактного метода условность вытесняет фигуративность, а вместе с ней и сюжет картины. Абстрактность противоположна детальной, фотографической точности.
Абстрактные изображения присутствуют в истории искусств с первых его шагов. Кандинский же объяснил, почему абстрактное продолжает быть искусством. Логика рассуждений об абстрактном искусстве и его жизненности у художника была простая.
Кандинский сравнивал искусство и природу. Цели и того, и другого различны, но одинаково велики. Стало быть, и одинаково мощны. Поэтому для Кандинского любая точка и любая линия наполнялись силой. Это значит, что изображения точки, линии и цвета в их разнообразии уже достаточно, чтобы картина состоялась, они живы и имеют душу.
Искусство, по Кандинскому, есть выжимка из природы, оно заимствует законы природы. Искусство помогает увязать в единое целое и природу, и человека, присутствующего в ней и являющегося органичной ее частью.
Даже у точки есть душа
Следующие значимые пункты анализа, выделенные самим Кандинским в «О духовном в искусстве» и развиваемые им затем собственно на живописных полотнах, — это точка, линия, плоскость, цвет и форма. Этими элементами искусства владеет любой художник, они постоянные. Другие элементы — сюжет, эффект, сентиментальность, отражение присутствия бога, рассказ о добре и зле и т. д. — переменные, появляются и исчезают, поэтому незначимые.
Точка, линия и плоскость — это первоэлементы.
Кандинский наделяет точку, линию, плоскость, цвет душой. Он делает это таким образом: точка — «безмолвна». Это «звук молчания, который так громок, что заглушает другие свойства точки».
Линия — «невидимое существо». Она — «след движущейся точки, возникает в результате уничтожения спокойствия точки, это прыжок».
Крест из горизонтальной и вертикальной линий состоит из «холода и тепла».
Линия, углы, изгибы обладают «звучанием».
«Острые углы самые теплые, имеют звук, тяготеющий к напряжению и к меньшему завоеванию плоскости». Прямой угол — «самый холодный».
Форма угла «легкомысленно юная», а форма дуги — «зрелая и энергично самоуверенная».
Плоскость, рассматриваемая слева направо, — это «движение домой, это усталость и достижение покоя».
Почему зеленый цвет — это неподвижная корова?
Цвет — одна из самых увлекательных и неожиданных по выводам субстанция искусства у Кандинского.
Самостоятельный элемент, которым является у художника цвет, связывается с формой. Взаимодействие формы и цвета создает конструкцию и композицию картины.
Следуя ощущениям и рассудку, что цвет можно исследовать как обладающий характером и практической значимостью, художник внезапно обнаруживает ассоциации цвета с окружающей действительностью, которые оказываются обезоруживающе индивидуально трактуемы. Вот примеры.
Белое — это «Ничто, которое юно, это Ничто доначальное, до рождения сущее».
Серый «беззвучен и статичен», это «безнадежная неподвижность». Серый состоит из красок, не имеющих чисто «активной силы», состоит из «неподвижного сопротивления и неспособной к сопротивлению неподвижности». Кандинский сравнивает тут серый цвет с «крепкой, идущей в бесконечность стеной и бесконечной бездонной дырой».
Черный цвет обладает «внутренним звучанием».
Красный — «безгранично теплый цвет, энергичный, интенсивный и целеустремленный», это «цвет мужской зрелости».
Коричневый — «цвет сдержки, неописуемой внутренней красоты».
Фиолетовый цвет обладает «болезненностью и печалью», указывает на «малоустойчивое равновесие».
Искусство, по Кандинскому, есть выжимка из природы, оно заимствует законы природы. Искусство помогает увязать в единое целое и природу, и человека, присутствующего в ней и являющегося органичной ее частью.
Читайте также
Зеленый цвет похож на «толстую и неподвижную корову», поэтому он «основной летний цвет», «цвет самодовольного покоя». Абсолютно зеленый цвет при этом «самый спокойный». Он «не имеет признаков радости, печали или страсти».
Желтый цвет излучает «духовное тепло». «Самый типичный земной» цвет. Его можно рассматривать как «изображение сумасшествия, припадка бешенства, слепого безумия, буйного помешательства». В желтом цвете «отсутствует дар углубленности».
Синий — «глубокий цвет, цвет неба, покоя». Он «похож на виолончель», а голубой цвет — на «флейту».
Этот перебор поэтических ассоциаций, которые вызывают у художника разные цвета, ценен как манифест индивидуализма.
В этом манифесте важно утверждение, которое является ключевым для всего искусства модернизма: человек, преданный делу искусства, совершает в нем шаги самостоятельно, искусство делается самим художником, художник целен в своем движении и развитии.
Цельность подразумевает, что части целого неотделимы друг от друга, то есть в художественной мысли Кандинского есть место не только логично и ясно изложенной теории и практике абстракционизма, которая была разделена и развита множеством художественных направлений, но и представлениям, что фиолетовый цвет болезненный, а голубой — это флейта.
Если бы от Кандинского остался только строй этих заявлений, хвостов его мысли, ассоциаций, оформленных в виде окончательного и безапелляционного суждения типа «в желтом цвете — нет дара углубленности», то за безрассудностью художник был бы очень скоро отодвинут, позабыт, как произошло с тысячами живописцев, заявлявших о превалирующей и безапелляционной ценности собственного «я» и не предлагавших более ничего.
Кандинский — мощный мыслитель среди художников потому, что его теория абстрактного через обоснование связи искусства и природы оказалась рабочей. Он не только внятно сформулировал ее теоретические основания, но и воплотил ее в живописи. Его логические размышления о жизнеспособности и силе абстракционизма стали питательной основой для художников XX века, существенно расширив их горизонт и указав на благодатное поле абстрактного.
