Материал публикуется в нескольких частях (первая часть, третья часть). Во второй мы поговорили с авторами переводов двух романов: Ниязом Абдуллиным («Кровавое ранчо», Д. К. Худ) и Ольгой Дементиевской («Снег на кедрах», Дэвид Гатерсон).
Нияз Абдуллин: «Самые интересные для меня книги — те, которые переводишь и кусаешь локти, мол, почему не я автор?!»
Расскажите немного о себе и своем переводческом опыте.
Переводом я занимаюсь с 2006 года, когда стал участником Школы перевода Владимира Баканова. За это время успел выйти в «свободное плавание», несколько раз попытался сменить профессию и совмещать перевод с чем-нибудь еще, но всегда возвращался именно к «художке». Не потому, что художественный перевод — это для меня легко, знакомо и возможность работать по накатанной. Во-первых, с художественной литературой по накатанной как раз не получится, каждая книга — особенная. Ну а во-вторых, переводить «художку» выходит у меня лучше всего и это приносит огромное удовольствие.
Да, не все книги, которые я перевожу, становятся любимыми, но каждый перевод я всегда делаю с душой. К тому же бывают такие книги, от которых мозги завязываются кренделем, и даже к обычной литературе потом подходишь с опаской, а на простенькие фразы глядишь с подозрением. Однако самые интересные для меня книги — те, которые переводишь и кусаешь локти, мол, почему не я автор?! Почему не я написал это?! (Так было, например, с «Последним доводом королей» Аберкромби.) Тогда утешаешься тем, что ты — этакий соавтор, ведь герои на русском говорят твоими словами.
За свои 17 лет на этом поприще мне повезло приобщиться к творчеству культовых авторов, вроде Уильяма Берроуза, Роберта Шекли, Филипа Дика, Чака Паланика, Роберта Силверберга и Гарри Гаррисона. Другое дело, что в руки мне попадались не знаковые вещи. Но это не страшно. Рука мастера чувствуется, например, даже в произведениях Силверберга «бульварного» периода. К тому же и рассказы для дешевых журналов — это истоки большого творчества. Не обидно даже то, что не удается никак поработать над любимым Нилом Гейманом, ведь мне довелось трудиться над книгами Рафаэля Лафферти, одного из любимых авторов Геймана, которым еще маленький Нил зачитывался и с которым переписывался.
Почему вы согласились взяться за перевод предложенной книги? Было что-то, что вас заинтересовало в самой книге или, возможно, в сотрудничестве с издательством «Дом историй»?
За «Кровавое ранчо» («Не говори никому» в черновом варианте) я взялся и из любви к добротному триллеру, и из интереса к сотрудничеству с «Домом историй». В «Кровавом ранчо» все очень сурово, сухо и по делу, нет места телячьим нежностям и рефлексии: за дело берутся опытные профессионалы, которым противостоят необремененные человечностью маньяки. Нет, главные герои — не роботы, они испытывают чувства, они боятся, просто события разворачиваются настолько стремительно, что сопли на кулак наматывать некогда. Возможно, в будущем у Алтон с Кейном что-то и сложится, мне самому интересно. Пока переведены только две книги цикла.
А с самим издательством мне просто приятно сотрудничать. Редакторы на редкость въедливые, но при этом открыты к дискуссии; это здорово, когда можно устроить мозговой штурм и вместе слепить из проблемного фрагмента нечто по-настоящему литературное, звучное и, главное, русскоязычное.
В «Кровавом ранчо» все очень сурово, сухо и по делу, нет места телячьим нежностям и рефлексии: за дело берутся опытные профессионалы, которым противостоят необремененные человечностью маньяки.
Читайте также
Перевод романа — долгий и трудоемкий процесс. Сколько времени у вас ушло на перевод предложенной книги? Есть ли у вас какие-то лайфхаки, специальные приемы, которыми можете поделиться? Как распределяете время работы над книгой?
Опыт имеет свои преимущества: уже знаешь, по какому вопросу к каким источникам обращаться, какой момент пока лучше на время оставить и разобраться с ним позже. На первую книгу Д. К. Худ у меня ушло чуть меньше трех месяцев: это сам перевод, редактура и вычитка. Обычно, если время позволяет, я между этапами делаю длительные перерывы, чтобы, как ни странно, забыть текст и взглянуть на него уже свежим взглядом, чтобы не жалко было переписывать неудачные кусочки.
Лайфхаков как таковых у меня нет, а если и есть какие-то «спецприемы», то пользуется ими, наверное, большинство моих коллег. Например, если какой-то отрывок не идет, не формулируется по-русски или если просто не понимаешь, о чем идет речь, то, опять же, полезно отложить его на потом, сделать другой отрывок, пойти погулять или заняться чем-то, что с работой не связано. Помню, как при переводе одного триллера [«Англичанка» Дэниела Силвы] здорово раздражали описания; тогда я стал пропускать их и переводить в последнюю очередь. Или вот в работе над одной антиутопией [«13 ковчег» Дженнифер Броуди] я с трудом переключался между двумя персонажами: девушкой и парнем; она — эмоциональный, живой человек из колонии переживших ядерный апокалипсис, он — военный из другой, космической колонии, в которой практикуется усмирение эмоций. Сами понимаете, что это два совершенно разных фона: на одном все бурно и ярко, на другом — холодно и отстраненно. Тогда я тоже стал переводить главы про этих героев по отдельности. И это тоже помогло.
Есть еще такой эффект, который я про себя называю «вживанием» или «эффектом второй книги», когда с некоторым трудом дается только первый том цикла, зато второй и последующие идут как по маслу. Возможно, для этого есть некий научный, специальный термин, просто я его не знаю. Может, дело даже не только и не столько в моем привыкании к стилю автора, сколько в том, что автор сам в своем мире освоился и начинает писать легче, динамичнее.
Иногда помогает убрать в сторону клавиатуру и взяться за ручку с тетрадкой. Есть в этом что-то такое, что не дает написать лишнее и, напротив, сильнее заставляет сосредоточиться. Или же я просто «динозавр», который учился писать именно от руки, на бумаге.
Что вы можете сказать о самой переведенной книге? Что понравилось, чего, возможно, в ней не хватает?
Я уже перечислил то, что мне приглянулось, а смущает, пожалуй, некоторая скупость в описании мимики, языка тела: герои постоянно откашливаются (прочищают горло), играют бровями и чешут подбородки. Ну и проскальзывают небольшие ляпы: то машина у героя синяя, то желтая, то есть собака, то ее нет… Но это все мелочи, правда, главное — крутые герои и вызовы, с которыми им приходится иметь дело. Плюс детальное, я бы даже сказал, скрупулезное описание их работы. При этом опущена почти вся бюрократия — и скатертью дорога, триллеры не о том, как копы бумажки заполняют.
Что было самым сложным в работе над этим переводом? Если такое было.
Самое сложное — это, наверное, моменты, когда автор держит в уме некую мысль, а записывает ее так, будто она и читателю понятна. Получаются те самые «зеленые тапочки». Радует, что текст не сильно заковыристый и можно путем нехитрых логических рассуждений догадаться, что же хотел сказать автор. Ну и еще я бы упомянул особенности работы полиции, департамента шерифа и правоохранительной системы в целом, тонкости и реалии, которых у нас попросту нет. Здесь, к счастью, почти все становится ясно из самого текста, не надо заморачиваться со сносками или еще какими-то описательными хитростями. Главное — не ошибиться в терминах. А еще в ряде случаев за переводчика все уже сделал кинематограф: например, мало кому сегодня неизвестно, кто такие помощники шерифа.
Хотите ли вы что-то сказать читателям, которые только готовятся приступить к чтению переведенной вами книги?
Первое, оно же главное, — слабонервным не читать! Автор не смакует кровавые подробности, но, даже просто описывая все как есть, наших чувств не щадит.
Купить книгу
Ольга Дементиевская: «Мне запомнился этот роман красивыми, лиричными описаниями природы, не оставляющими читателя равнодушным»
Расскажите немного о себе и своем переводческом опыте.
Имея некоторый опыт перевода англоязычной литературы на русский язык, думаю, могу назвать себя переводчиком художественной литературы. В свое время, в 1990-е, окончила Московский государственный лингвистический университет, бывший Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза, или же попросту иняз. Но учеба в университете дала лишь знание собственно языка, художественный перевод там не преподавали, да и не было у меня никаких мыслей на этот счет. Впервые удалось соприкоснуться с художественным переводом на занятиях переводческого семинара при издательстве «Вагриус»: всей группой под руководством преподавателя мы, молодежь, переводили с английского повесть о жизни подростков. Было интересно, нас познакомили с азами переводческого искусства.
Затем какое-то время посещала занятия литературным переводом при Российском государственном гуманитарном университете, которые вел известный переводчик А. Я. Ливергант; дважды побывала в подмосковных Липках на ежегодном Форуме молодых писателей России, где участвовала в работе секции художественного перевода под руководством опять же Александра Яковлевича. Все это тоже был бесценный опыт. Довелось, пусть и недолго, сотрудничать с журналом «Иностранная литература», для которого переводила роман ирландского писателя Патрика Маккейба «Помощник мясника». Редакторами выступали Ксения Яковлевна Старосельская и Александра Юрьевна Шередега, чей редакторский и переводческий опыт, конечно же, многое мне дал.
В какой-то момент у меня возникло желание получить профессиональное образование в сфере художественного перевода, и я поступила в недавно открывшийся Институт журналистики и литературного творчества, где художественный перевод с английского языка преподавал В. Б. Микушевич, поэт, переводчик и философ, правда, проучилась там чуть больше года. Сотрудничала с такими издательствами, как «Амфора», «Гаятри/Лайвбук», «Эннеагон» и другими.
На мой взгляд, снег также один из действующих персонажей книги. Например, в самом начале романа снежный покров с его чистотой противопоставляется миру людей с их страстями, оттеняя его.
Читайте также
Почему вы согласились взяться за перевод предложенной книги? Было что-то, что вас заинтересовало в самой книге или, возможно, в сотрудничестве с издательством «Дом историй»?
Так получилось, что книгу «Снег на кедрах» я не выбирала, мне ее предложило издательство. Почему взялась за перевод? Во-первых, сам сюжет показался увлекательным. Потом, в романе затронута серьезная тема: взаимодействие двух культур, западной и восточной. И не просто взаимодействие, а столкновение при драматических обстоятельствах, в период, когда после нападения японских войск на Перл-Харбор американцы интернировали живших на территории США японцев в лагеря. Этот роман признан в англоязычном мире, отмечен не одной литературной премией, не раз экранизировался.
Перевод романа — долгий и трудоемкий процесс. Сколько времени у вас ушло на перевод предложенной книги? Есть ли у вас какие-то лайфхаки, специальные приемы, которыми можете поделиться? Как распределяете время работы над книгой?
На перевод романа «Снег на кедрах» у меня ушло полгода. При переводе такого объемного произведения важна регулярность. Так сохраняется необходимый темп работы и не теряется нить повествования, вовлеченность в перевод. Известное крылатое выражение «Ни дня без строчки» можно перефразировать как «Ни дня без странички». Хотя совсем не обязательно это должна быть именно страница: может быть больше, а может и меньше, зависит от сложности текста. Стараюсь сразу, по ходу перевода искать неизвестные реалии, иначе к концу работы они накапливаются как снежный ком. Для выяснения, уточнения деталей заглядываю первым делом не в Википедию, а в Большую российскую энциклопедию — так надежнее.
Знаю, что некоторые переводчики предпочитают сразу браться за перевод, не читая оригинал до конца, иначе им не интересно работать над переводом. Мне ближе другой подход: сначала прочитать до конца, составляя общее впечатление о замысле автора, о стиле его письма, отмечая попутно какие-то трудные моменты. Когда перевод уже закончен, окончательную правку рекомендуют делать не в компьютере, а на бумаге. Необъяснимо, но факт: многое из того, что глаз пропускает на экране монитора, становится заметно на бумаге. Я убедилась в этом на собственном опыте, да и не раз такое слышала и от коллег по переводческому цеху.
Что вы можете сказать о самой переведенной книге? Что понравилось, чего, возможно, в ней не хватает?
Роман начинается со сцены в суде. И хотя для американской художественной литературы в целом судебные разбирательства — нечто обыденное, неотъемлемая часть американской жизни, для меня, русскоязычного читателя, это непривычно, в нашей культуре с этим связаны другие смыслы. Потом, интересно было прочитать о том, как уживались в Америке тех лет люди разных национальностей, для которых страна стала второй, а то и первой родиной. Еще мне запомнился этот роман красивыми, лиричными описаниями природы, не оставляющими читателя равнодушным. Впрочем, и уродливые явления описаны так реалистично, что порой неприятно их читать — настолько автор владеет словом. На мой взгляд, снег также один из действующих персонажей книги. Например, в самом начале романа снежный покров с его чистотой противопоставляется миру людей с их страстями, оттеняя его.
Что было самым сложным в работе над этим переводом? Если такое было.
Из трудностей, с которыми столкнулась при переводе, могу отметить разве что инокультурные, то есть отличные от англосаксонского мира, реалии, например немецкие, шведские, японские имена, какие-то детали японской культуры… Порой приходилось вникать в устройство кораблей, промыслового рыбного лова — области для меня незнакомые.
Хотите ли вы что-то сказать читателям, которые только готовятся приступить к чтению переведенной вами книги?
Существует фильм, снятый по роману, а также, насколько мне известно, вышла не одна театральная постановка. Если брать фильм и книгу, то я бы посоветовала все же сначала прочитать книгу — она интересней, полней, чем фильм.
Фотография: unsplash.com
